Лорен Сент-Джон - Белый жираф

— Мы пришли сюда не оскорбления выслушивать, — резко сказала бабушка. — Нам нужна твоя помощь.

— Ха-ха, — подбоченившись, пробормотала Грейс. — Я внимательно слушаю.

— Грейс, у нас с тобой были разногласия, — начала Гвин Томас. — И я пойму, если ты никогда больше не захочешь со мной разговаривать. Но ты должна помочь Мартине. Она потеряла того, кого очень любит, и ты — единственный человек, который может помочь ей вернуть друга.

Грейс улыбнулась, обнажая приличный кусок розовой жвачки и редкие зубы.

— Старуха, и почему ты не можешь сказать прямо?

Без предупреждения она повернулась и ушла в дом. Мартина и бабушка последовали за шелестом платья Грейс. Хозяйка привела их в гостиную, где стоял уже знакомый Мартине аппетитный запах свежеприготовленной еды. Давно просроченный календарь все так же украшал стену, а пол покрывал старый мягкий ковер.

Грейс пришла из кухни с двумя дымящимися тарелками макарон, щедро сдобренных маслом, корицей и тростниковым сахаром. Мартина сильно нервничала и совсем не хотела есть, но Грейс одной фразой прервала все ее протесты:

— Ты же кожа и кости.

Еда была фантастически вкусной. Теперь по всему телу разливалось приятное тепло, согревавшее кости и прояснявшее мысли. После еды Мартина рассказала Грейс обо всем, что произошло с Джемми, включая историю с браконьерами.

— Один вопрос, дитя, — сказала Грейс, когда рассказ был окончен. — Тебе удалось разглядеть лица браконьеров?

Мартина осторожно взглянула на бабушку.

— Рассказывай, — подбодрила ее Гвин Томас.

— Лиц я не видела, но думаю, что в этом замешан кто-то из сотрудников Савубоны. Думаю, это может быть… — Мартина колебалась. Ей не хотелось вновь злить бабушку. — Это может быть Алекс, — наконец решилась она.

— Нет! — воскликнула бабушка. — Твой дед доверял Алексу свою жизнь. Я не хочу, чтобы ты…

— ДОВОЛЬНО! — приказала Грейс. — Пусть говорит дитя. Мы должны слушать, чтобы получить ответы.

Старая африканка поднялась с кресла и задернула занавески. Комната погрузилась в темноту. Чиркнула спичка, Грейс поставила на стол свечу, а потом с трудом опустилась на ковер. Ее широкое лицо и глубоко посаженные глаза странно сияли. Откуда-то из недр своего платья колдунья извлекла небольшой кожаный мешочек и высыпала на ковер его содержимое. Насколько Мартина могла понять, это было множество мелких костей, несколько перьев и слоновья шерсть. Грейс закрыла глаза и принялась читать заклинание.

Несколько минут ничего не происходило, а затем из груди Грейс раздался низкий ритмичный звук, напоминавший бой далеких барабанов. Мартина застыла от удивления, когда из кучки предметов на полу поднялась струйка голубого дыма. В дыму виднелись какие-то изображения, но они менялись так быстро, что толком ничего нельзя было разглядеть. Там были горы, люди в плащах и шляпах, огромные стада животных и кровопролитные сражения, а потом Мартине показалось, что она увидела жирафа, но он исчез так стремительно, что она не была уверена.

Грейс закатила глаза.

— Вода, — простонала она. — Я вижу синюю, синюю воду и лодки, уплывающие к горизонту. Люди готовятся к долгому путешествию. Они мечтают о власти. Белый жираф там, но ненадолго. Я вижу боль, много-много боли…

— Хватит! — закричала Гвин Томас.

Дым рассеялся. Грейс пришла в себя. Она дрожала и смотрела на Мартину.

— Отправляйся, дитя. Скоро будет слишком поздно.

— Но куда? — чуть не плача, воскликнула Мартина. — Куда они его увезли?

— Лодки, уходящие к горизонту, могут означать только одно, — перебила ее бабушка. — Скорее, Мартина. Думаю, они грузят его на корабль.

Вряд ли бабушка хоть раз в жизни ездила быстрее, чем в тот день на пути в Кейптаун. Старенький красный «Датсун» оказался боевой машинкой. Мартина видела, что бабушка очень беспокоится. Она согласилась отвезти внучку в доки, но не дальше.

— Если Джемми там нет, придется звонить в полицию, — решительно заявила она. Все попытки Мартины переубедить ее оказались бесполезны.

Два часа до океана показались Мартине целой вечностью. По пути им пришлось преодолеть, кажется, все возможные препятствия. Полицейский пост на дороге. Пробки. Целый автобус туристов-пенсионеров. Три отбившиеся от стада коровы посреди шоссе.

Всю дорогу Мартина не могла выкинуть из головы пророчество Грейс. Белый жираф там, но ненадолго. Я вижу боль, много-много боли …

Они ехали по континентальному шоссе, и вскоре винодельни со светлыми постройками в европейском стиле и украшенными лавандой подъездными дорожками уступили место пыльному городку, напоминавшему Совето из рассказа Тендаи. Километр за километром тянулись бараки, сложенные из листов ржавого железа, с окнами, затянутыми пленкой. По пыльным дорожкам бродили худые собаки и дети с голодными глазами. Они играли прямо в пыли с игрушками, сделанными из проволоки и какого-то мусора.