Лорен Сент-Джон - Последний леопард

Всё началось, когда отец Сейди, полковник Скотт, дал согласие на участие в проекте по возвращению диких зверей в природу — в проекте, которым занимался знаменитый звероприёмник в Булавайо. Поначалу дела там пошли хорошо. Многих животных удалось спасти, вылечить и потом отправить обратно в места обитания. В том числе леопарда, которого назвали Хан — по имени врача-индийца, нашедшего его в джунглях детёнышем недельного возраста.

— Хан! — воскликнула Мартина. — Вы говорили, что один раз видели его. Но как же?.. Если ваш отец его выхаживал, вы должны были хорошо знать этого леопарда.

— Нет, я сказала правду, — ответила Сейди. — Я видела Хана как раз в тот день, когда его привезли в эти места, на холмы Матобо, и выпустили здесь. А я тогда собралась уезжать отсюда в Южную Африку на курсы по гостиничному делу. Но это неважно… Когда вернулась, мне рассказали, что Хан уже прижился в джунглях и стал так же неуловим для людей, как все дикие леопарды. Мы с отцом были рады за него — ведь он получил свободу…

С тех пор прошло несколько лет, мой отец, к несчастью, умер, Хана я больше не видела, только слышала, что кто-то встречал его то в одном, то в другом месте, что стал он огромным — для леопардов — зверем и к людям не приближается, хотя и не нападает на них.

И вот четыре месяца назад мой сосед Рекс Ратклиф пришёл ко мне с предложением продать ему Хана для его сафари. То есть для того, чтобы убить, понимаете?

Все понимали и ждали продолжения рассказа.

— Я догадывалась, что на самом деле он просто хочет за большие деньги подставить его кому-то для убийства. Как это сделали сегодня со львом. А сумма, которую он собирается заплатить мне из боязни, что я могу поднять скандал, конечно, во много раз меньше той, какую получит он.

— И что же вы ему ответили, миссис Скотт? — спросил Бен.

— Я ответила, что, во-первых, Хан не принадлежит мне, хотя мой отец и выращивал его, что этот зверь свободен и должен жить, где хочет, и что я не намерена никому помогать его отловить. А если Ратклиф и его молодчики попытаются сделать это на моей земле, я самолично подстрелю их или сдам в полицию за незаконный отлов ценных животных, занесённых в Красную книгу. [14] Красная книга — список редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений. Составлен Международным союзом охраны природы в 1966 году и с тех пор непрерывно пополняется.

— Лучше всё-таки сдать в полицию перед тем, как застрелить, — заметила бабушка Мартины, и все немного посмеялись и почувствовали некоторое облегчение.

— Ратклиф знает, — продолжала Сейди, — что на территории Национального парка ловить зверей нельзя, и поэтому хочет загнать его на мою землю и здесь совершить это. А чтобы я не сопротивлялась его намерению, он развернул против меня целую кампанию. Начал подрывать мой туристический бизнес: распространил слухи, будто у меня в гостинице полно крыс, в комнатах грязно, а служащие сплошь воры. У меня одна за другой умерли пять коров — ветеринары сказали, от какого-то отравления, а вода в главном пруде стала непригодна для купания.

Я держалась, как могла, но, вдобавок к этому, охрана парка перестала меня пускать на машине через свою территорию, когда надо поехать в город, а в конце прошлого месяца почти все мои сотрудники разбежались: похоже, их сильно запугали. Я уж не говорю, что вот это… — она похлопала себя по гипсу на сломанной ноге. — Я получила перелом, когда поскользнулась в темноте у себя возле порога: кто-то подбросил туда целый ком скользкой грязи. Тогда я и позвонила тебе, Гвин.

— А в полицию ты обращалась? — спросила та.

— Что я им скажу? Какие у меня доказательства, что во всём этом замешан именно Ратклиф и его парни?

— А телефонные звонки? — сказал Бен. — Они же где-то отмечаются?

— Ты умный мальчик, но и Ратклиф не дурак. Он звонит с номера, который нигде не зарегистрирован, а кроме того, не допускает при разговоре никаких угроз. Просто выражает вежливое сожаление, что у меня случилось несчастье, и спрашивает, не может ли чем-то помочь? Он подлый и страшный человек, не знающий, что такое любовь и привязанность — к зверям, к людям, к природе… — Она умолкла и посмотрела на Мартину и Бена. — Вы думаете, дети, что я старая чувствительная дура?

Бен смущённо промолчал, а Мартина сказала:

— Я не думаю. Я сама иногда так чувствую. Особенно к моему жирафу Джемми. Могу не знаю что сделать, чтобы помочь ему… Всё отдать… Хоть жизнь!..