Памела Трэверс - Мэри Поппинс в Вишневом переулке

— На помощь! — завопил сторож, почувствовав, как что-то пушистое коснулось его ноги.

«Не тигр, — подумал он. — Слишком маленький и мягкий. Скорее, кролик — одичавший кролик. Вход с кроликами воспрещён. Завтра же надо будет повесить табличку».

Теперь вокруг творилась суматоха, что-то просвистело в воздухе, послышалось хлопанье крыльев, кто-то пролетел мимо.

На кепку сторожу упало нечто вроде вишнёвой косточки и, отскочив, отлетело на землю. Должно быть, кто-то гораздо выше Смита принял его — паркового сторожа! — за урну. Этот кто-то напевал на ходу знакомую мелодию. Что это — «И мой сурок со мною»? Но тогда он ужасно фальшивит.

Звуки песни замерли вдали. Всё стихло. Мир вокруг казался абсолютно безмолвным, сторож слышал теперь лишь собственные шаги.

Фредерик Смит почувствовал себя ужасно одиноким и потерянным. Вытянутые руки болели, глаза устали от темноты.

Но он продолжал пятиться. Ведь всё на свете когда-нибудь кончается. И он не подведёт ту, что мечтает о нём в канун Иванова дня.

Спотыкаясь, он брёл всё назад и назад. И вот — как ему показалось, через несколько часов — позади послышались голоса, они звучали негромко, без восклицаний и взрывов хохота. Казалось, это друзья встретились, чтобы поболтать о том о сём.

Голоса становились громче, кто-то рассмеялся, беседа текла своим чередом. «Как приятно слушать людскую болтовню», — подумал сторож. Кто бы ни были эти люди, наверняка долгожданная Она сидит сейчас среди них. Наконец-то он встретит свою судьбу. Наконец-то он, Фред Смит, как все люди, пойдёт с кем-то парой, рука об руку.

Ближе и ближе голоса. Сколько ещё шагов ему осталось? Три, решил сторож. И он медленно шагает — раз, два, три.

И вдруг — бам! Наконец-то! Спиной он ощутил тёплое, упругое плечо, и сердце его радостно забилось. Теперь осталось только повернуться, и он её увидит. Сторож круто развернулся, но чья-то твёрдая рука отстранила его.

— Я буду вам весьма признательна, если вы перестанете вести себя как телега! Я вам не фонарный столб! — произнесла Мэри Поппинс.

Парковый сторож слишком хорошо знал этот голос и, всё ещё не открывая глаз, испустил протестующий вопль.

— Мне всегда не везло! — кричал он. — Я должен был знать с самого начала! Вместо суженой — терновый куст! И так всегда!

В ответ раздался звонкий смех.

— Терновый куст! — насмешливо повторил другой голос, которому Смит тоже не обрадовался.

Со стоном сторож открыл глаза и, как бы не желая верить тому, что видит, закрыл их снова.

Он находился в Аптекарском садике с мраморными скамейками и дорожкой, проложенной вокруг ромашковой клумбы. В этом, конечно, не было ничего нового. Он сам разбил здесь садик с разными полезными травами. Но теперь на траве, которую он собственноручно косил, среди остатков недавнего пикника — яичных скорлупок, колбасных шкурок, недоеденных пирожных — сидели Мэри Поппинс и дети Бэнксов, миссис Корри и две её дочери. И среди них его собственная матушка улыбалась ему доброй улыбкой.

Конечно, и в этом не было ничего нового. Но, кроме того, — сторож не верил собственным глазам! — на травке уютно устроилась медведица, пощипывая медуницу и медвежьи ушки; лисица стояла на задних лапах, собирая лисохвост и наперстянку, а заяц пасся на грядке с петрушкой!

И, словно всего этого было ещё недостаточно, Джейн и Майкл в зелёных венках с двумя неизвестными мальчиками, почти не одетыми, но тоже в венках, рвали охапками драгоценные травы! А какой-то гигант, облачённый в шкуры и вооружённый дубинкой, с блестящим поясом вокруг талии и львиной шкурой, перекинутой через плечо, навешивал на уши Мэри Поппинс серёжки из вишен! И — последняя капля — матушка украшала голову большой птицы, сидящей на кусте, веточкой фенхеля.

— Мама, как ты можешь? — вскричал парковый сторож. — В парке не разрешается рвать травы! Ты знаешь правила и нарушаешь их!

Она впервые подвела его, и Смит чувствовал, что никогда ей этого не простит.

— В виде исключения, милый. Он ведь спускается только раз в году.

— Исключения исключаются, мама! А птицы спускаются сюда всё время. Они же не могут вить гнёзда в небе. В конце концов, это вполне резонно…

— Сегодня нет ничего резонного, Фред.

И она перевела взгляд с птицы на зверей.

— По-моему очень резонно прийти и взять то, что тебе нужно, — уверенно заявил Майкл.

— Но как они попали сюда, чтобы взять то, что им нужно? Кто-то выпустил их из Зоопарка! Кто-то открыл клетки!