Элвин Уайт - Паутина Шарлотты

— Да, — ответил доктор.

— Ну, и как это надо понимать? — спросила миссис Эрабл.

— Что понимать?

— Вам понятно, как могла в паутине появиться надпись?

— Ох, нет, — проговорил доктор Дориан. — Этого я не понимаю. Но уж если на то пошло, я и вообще не понимаю, как это пауки плетут паутину. Когда там появились эти слова, все стали твердить, что это чудо. Но никому не пришло в голову, что паутина сама по себе уже чудо.

— А что такого удивительного в паутине? — недоуменно спросила миссис Эрабл. — Не понимаю, почему вы говорите, что паутина — это чудо. Паутина она паутина и есть.

— А вы никогда не пробовали соткать паутину? — спросил доктор Дориан.

Миссис Эрабл нервно заерзала в кресле.

— Нет, — ответила она, — но я умею вышивать салфетки и вязать носки.

— Конечно, умеете, — сказал доктор, — но вас кто-то научил этому, так ведь?

— Да, меня научила моя мать.

— Ну, а кто учил паучиху? Молодая паучиха знает, как плести паутину без всяких там объяснений. Ну признайтесь, разве это не чудо?

— Да, наверное, вы правы, — согласилась миссис Эрабл. — Я никогда об этом не задумывалась. И все-таки я решительно не возьму в толк: как в паутине появились слова. Мне это непонятно, а непонятных вещей я не люблю.

— Никто не любит, — вздохнув проговорил доктор Дориан. — Я врач, а врачам полагается все понимать. И тем не менее я понимаю далеко не все и совершенно не собираюсь из-за этого расстраиваться.

Миссис Эрабл снова занервничала.

— Ферн считает, что животные разговаривают друг с другом. Доктор Дориан, вы верите, что животные умеют разговаривать?

— Сам я ни слова от них не слышал, — ответил доктор Дориан. — Но это еще ничего не доказывает. Вполне вероятно, что какое-нибудь животное и обращалось ко мне со всей учтивостью, а я даже и не понял, потому что просто не обратил внимания. Дети гораздо наблюдательнее взрослых. Если Ферн утверждает, что у Зукерманов в амбаре животные разговаривают, я готов ей поверить. Может быть, если бы люди поменьше разговаривали, животные могли бы сказать побольше. Люди болтают без умолку, это уж вы мне поверьте.

— Ну что ж, пожалуй, вы меня немного успокоили насчет Ферн, — проговорила миссис Эрабл. — Так вы действительно считаете, что я зря волнуюсь?

— Она хорошо выглядит? — спросил доктор.

— Да, вполне.

— Аппетит хороший?

— О да, ей все время хочется есть.

— Ночью спит хорошо?

— Да, конечно.

— Тогда беспокоиться нечего, — заключил доктор.

— Как по-вашему, ведь не всю жизнь у нее на уме будут одни коровы, да свиньи, да гуси, да пауки?

— Сколько лет Ферн?

— Восемь.

— Что же, — сказал доктор Дориан, — я полагаю, она всегда будет любить животных. Но не думаю, однако, что она проведет всю жизнь в зукермановском амбаре. Kafc насчет мальчиков — она дружит с мальчиками?

— С Генри Фасси, — радостно ответила миссис Эрабл.

Доктор Дориан снова прикрыл глаза и глубоко задумался.

— Генри Фасси, — пробормотал он. — Хм-хм, — превосходно. На мой взгляд, у вас нет ни малейшего повода для беспокойства. Пусть Ферн проводит время со своими друзьями из амбара, если ей нравится. Осмелюсь утверждать, что с пауками и поросятами ничуть не менее интересно, чем с Генри Фасси. И все же, я предсказываю, что придет день, и Генри скажет что-то невзначай, и его слова вдруг заинтересуют Ферн. Дети поразительно меняются год от года. А как поживает Эйвери? — спросил доктор, снова открыв глаза.

— Эйвери? — миссис Эрабл заулыбался. — Ну, Эйвери как всегда прекрасно. Вечно весь в волдырях и укусах. То пчелы его жалят, то осы, притаскивает домой змей и лягушек, крушит все, что попадает ему под руку. В общем, с ним все в порядке.

— Ну и хорошо! — сказал доктор Дориан.

Миссис Эрабл поблагодарила доктора Дориана за совет и распрощалась с ним. На душе у нее сильно полегчало.

В траве стрекотали сверчки. Они затянули унылую однообразную песню о том, что лету приходит конец. «Лету конец, лето прошло», — пели сверчки. «Конец наступил, конец наступил, лето совсем умирает».

Сверчки считали своим долгом возвестить всему миру, что лето не может продолжаться вечно. Даже в прекрасное время — в дни, когда лето переходит в осень — сверчки разносили весть о грядущих переменах.

Песню сверчков услыхали все. Эйвери и Ферн Эрабл услышали ее, шагая по пыльной дороге. Они подумали, что скоро снова надо будет ходить в школу. Песня донеслась до молодых гусей, и они догадались, что никогда уже больше не буду гусятами. Шарлотте песня сверчков напомнила, что времени у нее осталось совсем немного. Миссис Эрабл услыхала сверчков, стоя на кухне. «Вот и еще одно лето прошло», — с грустью подумала она. Лерви услышал песню, когда мастерил ящик для Уилбера, и понял, что пора копать картошку.