Ефим Друц - Сказки цыган СССР.

Остановимся подробно на самом фольклорном материале, расскажем о тех людях, которые в той или иной форме предоставили его нам.

Как мы уже говорили, сказки русских цыган взяты нами из архива Н. А. Панкова, а также записаны нами от сибирских цыган.

Необходимо рассказать о судьбе цыганского писателя и просветителя Николая Александровича Панкова (1895-1959). Он происходил из известной в прошлом артистической цыганской династии Панковых-Масальских, представители которой блистали в цыганских хорах Петербурга и Москвы в XIX – начале XX в. Русской общественности прошлого века были хорошо известны имена многих талантливых певцов, танцоров и музыкантов из этого рода, таких, как Ольга Петровна Панкова – прославленная «Лёдка», Устя и Палаша Масальские, Александр Александрович Панков, Валентина Панкова и многие другие. П. А. Панков находился в троюродном родстве с Марианной Сольской, женой Льва Львовича Толстого, сына великого писателя.

Сам же Николай Александрович Панков не был ни хоровым дирижером, как многие из этого рода, ни музыкантом, ни певцом С первых же дней Советской власти он принимает участие в деле культурного возрождения цыганского парода. Совместно с профессором М. В. Сергиевским и при участии Н. Дударовой и Т. Вентцель Н. Панков работает над созданием цыганской письменности. 10 мая 1927 г. в своем письме Всероссийскому союзу цыган за № 63807 нарком просвещения А. В. Луначарский утвердил и рекомендовал для внедрения в обиход цыганский алфавит. Оригинал письма А. В. Луначарского был обнаружен нами в архиве П. А. Панкова.

В дальнейшем Н. А. Панков принимает активное участие в редактировании и издании цыганско-русского словаря, занимается переводом на цыганский язык произведений классиков русской и мировой литературы, а после возникновения РАППа становится активным членом писательской организации. Когда же в Москве был открыт первый в мире цыганский педагогический техникум, Н. А. Панков стал в нем преподавать.

К сожалению, к концу 30-х годов резко изменилась национальная политика, что впрямую коснулось и цыган. Была прекращена издательская деятельность на цыганском языке, закрыты цыганские школы и техникум, ликвидирован Всероссийский союз цыган. На нет было сведено цыганское просветительское движение. Нереализованными остались многие творческие и жизненные планы П. А. Панкова.

Не обошел Н. А Панков своим вниманием и цыганский фольклор. Из подборки сказок, собранных им, необходимо особо выделить сказку «Руженька» (№ 1). Уже хотя бы потому, что это – первая известная нам запись сказки на данный сюжет. Запись датируется 1928 г. Более чем полвека пролежала она в архиве Н. А. Панкова, прежде чем попасть на страницы этой книги. Определенный интерес представляет также сказка «Счастливый Петька» (№ 10). Эта бытовая сказка в различных вариантах в дальнейшем встречалась и нам во время полевых записей. Она является отдаленным аналогом сказки «Цыган Запыла» из книги «Сказки и песни, рожденные в дороге». Интересны и цыганские притчи, собранные Н. А. Панковым.

В подборке сказок русских цыган читатель найдет три произведения, записанные нами от московского цыгана А. В. Иванова, в исполнении которого мы уже записывали цыганский фольклор (см. сказку «О Вайде и Руже» в книге «Сказки и песни, рожденные в дороге», с. 73).

Две сказки записаны нами от Хыбы Граховской на станции Тосно в Ленинградской области. Мы хотим особо обратить внимание читателей на сказку «Вампиры» (№ 5). Мотив преследования девушки мертвым женихом достаточно распространен в цыганском фольклоре, причем бытует он не только в среде русских цыган, но и у многих других, в частности у венгерских (см. здесь сказку «Жених-мертвец», № 113). Кроме того, внимательный читатель сразу заметит явную аналогию сказки «Вампиры» со сказкой «Разорванное ожерелье» («Сказки и песни…», с. 141). Вероятно, сегодня речь может идти уже о цикле сказок на этот сюжет. В книге «Сказки и песни…» мы говорили о сходных сюжетах в русском фольклоре. Здесь хотим добавить, что немалый интерес представит для читателей попытка проследить аналогии этого сюжета с некоторыми произведениями В. Жуковского. Так, в его балладе «Людмила» мертвый жених обращается к героине с такими словами:

В подобной же ситуации муж-мертвец из сказки «Разорванное ожерелье» говорит жене так: