Рут Ганнетт: Папин дракон

— О горилла! — сказал папа. — У меня в рюкзаке как раз есть шесть увеличительных стёкол. Это именно то, что нужно для ловли блох. Поглядите-ка!

С этими словами папа открыл рюкзак и раздал свои стёкла: одно — Рози, второе — Роде, третье — Рейчел, четвёртое — Руфи, пятое — Руби и шестое — Роберте.

— Ах, какое чудо! — восхитились обезьянки. — Теперь мы отлично видим этих противных блох! Сколько же их тут…

Не прошло и нескольких мгновений, как из ближайшей мангровой чащи повыскакивало множество других любопытных обезьян, и каждая из них хотела сама поглядеть в чудесное стекло. Они так сгрудились вокруг гориллы, что та потеряла из виду моего папу и совершенно про него забыла.

Папашагал взад и вперёд по берегу реки, не зная, как переправиться на другую сторону. Вскоре он обнаружил высокий столб с верёвкой, протянутой над рекой. Верёвка проходила через железное кольцо на верхушке столба и внизу наматывалась на колесо с рукояткой. На колесе была надпись:

Из рассказа кота папа знал, что другой конец верёвки обвязан вокруг шеи дракончика. Ему стало ещё больше жаль несчастного пленника. Когда тот был на этом берегу, горилла могла выкручивать ему крыло до тех пор, пока от боли дракончик не покорится и не полетит на ту сторону. Когда же он был на другой стороне реки, горилла могла крутануть рукоятку так, что дракончику пришлось бы либо задохнуться, либо полететь обратно на этот берег. Какая жестокость!

Папа понимал, что, если он громко позовёт дракончика, горилла его услышит. Поэтому он задумал влезть на столб и переправиться на другой берег по верёвке. Столб был очень высокий, и если бы даже папа сумел вскарабкаться на самый верх, ему пришлось бы повиснуть над водой, ухватившись за верёвку, и так, перехватывая руки, добираться до другого берега. Если бы он сорвался на полпути… Об этом не хотелось и думать. В мутной илистой реке могли водиться какие угодно недружелюбные существа. Но иного способа попасть на другой берег, кажется, не было. Папа уже собрался лезть на столб, как вдруг услышал позади себя какой-то громкий всплеск. Он обернулся, но в наступивших сумерках ничего не увидел.

— Это я, крокодил, — внезапно раздался голос откуда-то слева. — Вода тёплая, приятная, а мне так хочется чего-нибудь вкусненького… Может быть, искупаемся?

Бледная луна выглянула из-за туч, и папа разглядел, откуда исходит голос. Из воды высовывалась длинная морда крокодила.

— Спасибо, что-то не хочется, — вежливо ответил папа. — Я никогда не купаюсь после захода солнца. Зато у меня есть для вас кое-что вкусненькое. Любите ли вы леденцы на палочках? Может быть, и ваши товарищи любят леденцы, а?

— Леденцы на палочках! — вскричал крокодил. — Вот это угощение! Как насчёт леденцов, ребята?

В ответ ему раздались дружные крики: «Ура! Леденцы на палочках!» — и из воды высунулись морды ещё шестнадцати крокодилов.

— Прекрасно, — сказал папа, доставая из рюкзака две дюжины леденцов на палочках и аптекарские резинки. — Глядите: я воткну одну штуку прямо в берег. Леденцы нельзя опускать в воду, а то они быстро растают. Итак, первый крокодил пусть займётся этим леденцом.

Крокодил, который первым заговорил с папой, подплыл к берегу и лизнул леденец:

— О-о-о! Божественно!

— А теперь, если вы не возражаете, — продолжал папа, — я пройду по вашей спине и прикреплю второй леденец на палочке к кончику вашего хвоста. Разрешите?

— Сколько угодно! — ответил крокодил.

— Только поднимите его, пожалуйста, немного над водой. Если это вас не затруднит, — попросил папа.

— Ничуть, — согласился крокодил и поднял над водой кончик хвоста.

Папа прикрепил леденец резинкой к крокодильему хвосту.