Jan Brzechwa: Путешествия пана Кляксы (пер. М.Ландман)

И вот однажды в мраморном дворце на горе Сказувий появился неизвестный чужеземец и заявил, что желает говорить с Великим Сказителем.

Его провели в зал, где на троне из сандалового дерева, болтая коротенькими ножками, сидел Великий Сказитель Аполлинарий Ворчн. Пришелец низко склонился перед ним в знак глубокого уважения к его таланту и сказал:

– Я много путешествовал, много видел, но знаю еще больше. Я не раз слышал сказки Вашего Сказительского Величества и вместе со всем вашим народом скорблю о том, что вдохновенное творчество Вашего Сказительского Величества не стало достоянием жителей всего мира. Но если мне будет позволено предложить свои услуги и если Ваше Сказительское Величество пожелает ими воспользоваться, я берусь в течение года достать вещество, от которого чернила станут черными.

Великий Сказитель вытаращил глаза и широко раскрыл рот, а незнакомец продолжал:

– Я знаю дороги, которые ведут к богатейшим залежам черной и белой краски, и не позже чем через год я могу привезти в Сказандию столько краски, что ее с избытком хватит всем сказочникам вашей страны.

Великий Сказитель от волнения покраснел, потом побледнел и наконец, овладев собою, спросил:

– Какой награды ты потребуешь, любезный чужеземец?

Но чужеземец снисходительно усмехнулся и ответил с достоинством:

– Только скупердяи и бездельники мечтают о богатстве, а мы, ученые, думаем о благе человечества. Пусть Ваше Сказительское Величество отдаст в мое распоряжение один из своих кораблей, опытного капитана и тридцать человек команды. И все. Остальное предоставьте моей находчивости, знаниям и опыту. Я уверен, что смогу выполнить свое обещание.

Великий Сказитель еще раз покраснел и еще раз побледнел, спрыгнул со своего резного трона, обнял незнакомца и, не в силах сдержать волнение, воскликнул:

– Черные чернила! Настоящие черные чернила! Благородный чужеземец, назови мне свое имя, я хочу, чтобы его узнал мой народ.

Незнакомец одернул сюртук, пригладил волосы, откашлялся и сказал:

– С этого я должен был начать. Я Амброжи Клякса, доктор философии, химии и медицины, ученик и ассистент великого доктора Пай Хи-во, профессор математики и астрономии университета в Саламанке.

Сказав это, он выпрямился и гордо поднял голову.

– Я сегодня же отдам распоряжения, а завтра сам проверю, как их выполнили, – промолвил Великий Сказитель со слезами на глазах.

На следующий день, в первом часу пополудни, от порта отчалила новенькая, великолепно оснащенная бригантина «Аполлинарий Ворчн».

На берегу стоял Великий Сказитель, и пятнадцать мортир троекратными залпами салютовали пану Кляксе, отплывающему в далекое удивительное путешествие, навстречу неизвестным приключениям.

Да, да, друзья мои. Видите черную, едва заветную фигуру на вершине мачты? Это и есть пан Амброжи Клякса.

Пожелаем же знаменитому путешественнику попутного ветра и спокойного моря.

Юго-восточный ветер раздувал паруса, и судно, скользя по волнам, мчалось к неизвестным землям. Пан Клякса стоял на марсе и внимательно всматривался в даль. На носу у пана Кляксы торчали очки собственного изобретения. Вместо обычных тонких стекол в них были вставлены стеклянные шарики с многочисленными сферическими углублениями. Внутри стеклянные шарики, словно пчелиные соты, были заполнены искусно отшлифованными ячейками – конусами и шестигранниками. Благодаря своим очкам пан Клякса видел намного дальше, чем в самую сильную подзорную трубу.

Энергично размахивая руками, пан Клякса указывал направление и то и дело выкрикивал названия мысов, гаваней и островов, которые он замечал в безбрежной шири. Да, да, друзья мои, просто поразительно, как далеко видел пан Клякса в своих очках!

Чайки, удивленные его видом и манерами, старались держаться подальше от корабля.

Команда, спасаясь от изнурительного зноя, отсиживалась в трюме, матросы были зверски голодны и проклинали кока, но ничего не могли с ним поделать. Как истый сказандец, кок Телесфор был сказочником, а когда он складывал сказки, то забывал про все на свете, а уж про сковородки и кастрюли – подавно. Если кто-нибудь из поварят, желая спасти обед, прерывал его, Телесфор впадал в страшный гнев и весь обед выбрасывал в море. Правда, вскоре он приходил в себя, извинялся перед капитаном за свою вспыльчивость и начинал стряпать заново, но, увы, обед или опять пригорал, или снова шел на съедение морским рыбам и дельфинам. Однако все терпеливо сносили чудачества Телесфора, потому что в своих сказках он рассказывал про такие роскошные пиршества, что даже самые обыкновенные сухари приобретали вкус превосходного жаркого.