Ирина Горюнова - Король-Рысь

Неожиданно засияло солнце. Пошёл мелкий серебряный дождь, и из него появилась Фрайя.

— Бедный Шут, — торжественно заговорила она, — ты пожертвовал собой, чтобы спасти Дара. Это благородный поступок с твоей стороны. К сожалению, пророчество должно остаться в силе, и ты не сможешь снова стать человеком, если только какая-нибудь любящая тебя королева не согласится тоже стать рысью и последовать за тобой. Если это случится, то, когда вы найдёте своё королевство, свой дом, вы снова превратитесь в людей. Но каждый раз, когда вашу страну будет поджидать опасность, ты будешь снова обращаться рысью и стоять перед выбором. И если ты ещё хоть раз отведаешь крови, то оставаться тебе в звериной шкуре до скончания веков.

— Спасибо, Фрайя, — усмехнулся Шут, — но пока поблизости я не вижу ни одной самой завалященькой королевы, готовой выйти за меня замуж.

— Я не королева, — смущаясь, промолвила Пипин, — но я бы вышла за тебя замуж. Ты храбрый, добрый и отважный. Ты лучше всех, кого я знаю.

— Я не смел и мечтать об этом, Пипин, — сказал Шут. — Когда ты была рядом, я отгонял все мысли о тебе, потому что в такой шкуре у меня не было будущего…

— Да будет так, — провозгласила Фрайя. — Отныне ты — королева, Пипин. — И она укрыла девушку дождевым покрывалом, из-под которого, отряхиваясь от капелек, вышла уже Королева-Рысь.

— Спасибо, Фрайя, — сказали ей Пипин и Шут. — А что же теперь будет с остальными? Они все исчезли…

— Не волнуйтесь. Ахмун Ра исполнил своё предназначение и перешёл на новый виток бытия, высшего уровня — он достиг радужного спектра. Ихмар вернул себе свою колдовскую силу, отобранную когда-то за его проступок, и вместе с Лормом находится уже в замке Бергара. Сам Бергар — там же, рядом с Грёзой, но пока он погружён в целительный сон. Я отнесу им Дара, — и Фрайя взяла улыбающегося младенца на руки. — Ты тоже славно сражался, — сказала она ему. — Я видела, как ты пытался лягнуть Маргиссу. Сразу видно, что ты будущий воин.

— Морана умерла? — с надеждой спросила Пипин.

— Нет, девочка, — печально улыбнулась Фрайя. — Морана — богиня, и она не может умереть. Просто она сейчас ослабела и потеряла шанс прорваться в ваш мир и завоевать его, но она будет искать себе новых слуг, которые смогут помочь ей в этом, и рано или поздно она их найдёт. Тогда ваш мир снова окажется под угрозой, но, думаю, что это произойдёт ещё не скоро и, скорее всего, где-нибудь в другом месте. Вы спасли Дара, который в будущем должен избавить мир от другой страшной угрозы, и за это вам честь и хвала.

— От какой угрозы, Фрайя? — поинтересовался Шут.

— Этого я вам не скажу. Нам запрещено предрекать события в этом мире, тем более ты знаешь, что всегда есть несколько вариантов пути, можно ошибиться, возвестив только один из них. Это закон Вселенной.

— А что произошло с Лизой? И куда нам идти?

— Лиза умерла. Веревка на её шее затянулась слишком туго. Она сама выбрала свою судьбу, и та покарала её за выбор. А куда вам идти, решайте сами, перед вами весь мир. В любом случае ваша дорога приведёт вас прямо в ваше королевство, ведь вы коронованные особы, так что ваш путь перед вами. Да, я думаю, тебе теперь нужно имя — ты его достоин. Я нарекаю тебя Мардаром. Мар — знак того, что ты победил Маргиссу и свои инстинкты, а Дар — потому что ты спас Дара. Пусть это имя принесёт тебе счастье, Король-Рысь. А теперь прощайте или, может быть, до свиданья.

И Фрайя исчезла.

Король-Рысь, вернее теперь уже Мардар, повернулся к своей спутнице и спросил:

— Ты уверена, что не пожалеешь о своём выборе?

— Ты же не жалеешь, что спас Дара?

— Нет.

— Я тоже не пожалею, — и она, мурлыкая, потёрлась головой о своего возлюбленного. — Пойдём?

— Куда?

— Не знаю. Туда, куда нам суждено попасть.

— Идём.

Весь следующий день Мардар и Пипин наслаждались покоем и своими новоприобретёнными возможностями, благо погода стояла тёплая и сухая. Денёк выдался погожий, и на небе не было ни единой тучки, ни одного облачка. Было так забавно лазить по деревьям, перепрыгивать с ветки на ветку, кувыркаться в палой шуршащей траве, вкусно и пряно пахнувшей осенью, солнцем, лесом. Зрение их обострилось, по-прежнему оставаясь цветным, — рыси, в отличие от многих других животных, прекрасно различают цвета и видят во много раз лучше человека. Слух тоже стал очень чутким — им было слышно, как далеко на поляне жужжит пчела, садясь на цветок, как качается от веса севшей птицы ветка на соседнем дереве, как плещет в реке разыгравшаяся рыба. Подушечки на лапах ощущали мягкость земли и шершавость сучков и листьев, а усы служили своего рода локаторами, улавливающими всю многоликость жизни леса с его опасностями и возможностями. На берегу реки Пипин и Мардар случайно наткнулись на горку свежепойманной рыбы, которую тут же с удовольствием съели. Это был улов косолапого, который, неведомо кого испугавшись, ломанулся прочь, так и не успев отведать добычи. Никакие заботы в тот день не посещали Пипин и Мардара, дав им необходимую передышку, а печаль и сомнения не закрадывались в их сердца, напротив, никогда ещё они не чувствовали себя такими свободными, сильными, могучими. Спать они улеглись под развесистым старым дубом, чтобы в случае опасности тут же взлететь на него и сверху оглядеть пришедшую угрозу. В лесах водились волки — давние враги рысей. Бывало, что волкам удавалось загрызть какую-либо рысь, особенно если они нападали стаями, да и двуногого хищника — человека тоже стоило сторониться.