Салман Рушди - Лука и огонь жизни

— Ты помнишь? — настойчиво спросил Луку Медведь. — Я — Барак из рода Ит-Барак, и мне уже больше тысячи лет? Превращенный в собаку китайскими чарами? Тебе не слишком понравилось, когда я об этом рассказывал. Ты хотел, чтобы я был просто твоим псом, и ничем больше. Ну вот, теперь я готов именно псом при тебе и остаться. После всех этих тысяч лет. К черту прошлое! Да и кто захочет жить еще тысячу лет? Нет уж! Я хочу быть просто собакой, твоим псом по кличке Медведь.

— Это слишком большая жертва, — пролепетал Лука, ошеломленный преданностью своего пса и его бескорыстной отвагой. — Я не могу просить тебя о ней.

— А тебе и не нужно просить, — ответил пес Медведь.

— Пес ведет себя как-то слишком шумно. Я такого не припомню, — вмешался Рашид. — Утихомирь его как-нибудь, Лука.

— Бессмертие, — жадно забулькала Тварь в углу. — М-м-м! О да! Поглотить бессмертие! Высосать его из бессмертного существа и наполниться им, оставить бывшего бессмертного в смертной ипостаси! О да. Это дело стоящее.

— Гм! — внезапно заявил медведь Пес. — Хочу кое в чем признаться. — В этот момент Луке показалось, что медведь больше похож на овцу, чем на косолапого. — Помните историю, которую я вам рассказал, — о том, что я был принцем, способным превращать воздух в золото? И еще про Булбул-Дэва, великана-людоеда с птичьей головой?

— Помню, конечно, — отозвался Лука.

— Ты только послушай, Рашид, медведь рычит, а мальчик разговаривает с ним, как с человеком, — растерялась Сорайя. — Все это зверье — и твой сын тоже — совсем вышло из повиновения.

— Я солгал, — пристыженно опустив голову, признался медведь Пес. — На самом деле единственное, что я сотворил, — это вымысел про косматого медведя, по образцу истории про косматого пса. Я решил, что тоже должен что-нибудь эдакое рассказать про себя, особенно после того, как пес Медведь спел такую сагу. Я просто счел себя обязанным. Я очень сожалею.

— Не расстраивайся, — утешил Лука. — Это же дом сказочника. Теперь-то ты знаешь, что это такое. Здесь все сочиняют какие-нибудь истории.

— Ладно, все решено, — подвел итог пес Медведь. — Среди нас есть только одно бессмертное существо, и это я.

Не тратя времени на дальнейшие препирательства, он побежал в угол, где корчилась липкая Тварь, и прыгнул. Лука увидел, как Тварь невероятно широко разинула пасть, проглотила Медведя, а потом извергла его обратно. Пес Медведь выглядел таким же, но не совсем, а Тварь приняла форму Медведя. Вместо Никтопапы появился Не-Медведь.

— О-о-о! — вскричала Тварь. — О-о-о! Восторг! Экстаз!

В этот момент произошел обратный взрыв, как будто вспышка не раздалась во все стороны, распространяясь наружу, а схлопнулась, всосалась внутрь. Медведо-Тварь сжалась до точки и — ввууффф! — исчезла.

Пес Медведь гавкнул, виляя хвостом.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Лука. — Тебе что, кошка язык откусила?

Тут зарычал медведь Пес.

— А-а, — протянул Лука, начиная соображать. — Чары рассеялись? Теперь вы просто домашние животные, а я просто я.

— Гав! — сказал пес Медведь и, подпрыгивая вокруг Луки, лизнул его в лицо.

Лука крепко обнял его.

— После того, что ты сделал для нас, — объявил он, — я никому не позволю считать, будто собаки приносят несчастье, потому что этот день, когда ты стал просто моим псом, самый счастливый в нашей жизни.

— Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит? — жалобно спросила Сорайя.

— Все в порядке, мама, — успокоил Лука, крепко обнимая ее. — Не волнуйся. Мы вернулись к нормальной жизни.

— Ничто не бывает нормальным, когда речь идет о тебе, — ответила мать, целуя его в макушку. — Нормальная жизнь? Это в нашем-то доме? Да тут сроду не бывало нормальной жизни.

По вечерней прохладе был накрыт ужин на плоской крыше их дома прямо под звездами — звезды снова появились в небе! — настоящий пир с изысканно приготовленным мясом, жареными овощами, соленьями, конфетами, холодным гранатовым соком и горячим чаем, а также с редкостными блюдами и напитками: супом радости, карри, приправленным волнением, и мороженым великого утешения. В центре стола помещался выдрин горшочек, где оставшиеся пять выдриных картофелин сияли светлым Огнем Жизни.

— Значит, другая Сорайя, которая так тебе понравилась, — сказала Сорайя Халифа Луке слишком уж нежным голосом, — говорила, что если одну такую картофелину съест здоровый человек, то это даст ему долгую, может быть, даже вечную жизнь?

Лука покачал головой.