Чарльз Кингсли - Дети воды

Да, Том был совсем не глупым парнишкой, куда умнее, чем, например, старый жеребец. Ведь Тому было уже десять лет, и мозгов от рождения у него было побольше.

Он знал, что стоит ему пойти назад, как ищейки собьются со следа. Он спустился со стены и пробежал с полмили.

И все, кто за ним гнался, помчались с одной стороны стены, а он понесся в противоположном направлении с другой стороны.

Наконец он добежал до низинки, спустился в нее, повернулся к стене спиной и храбро зашагал вперед.

Лишь наша знакомая ирландка заметила, куда пошел Том. Все то время, что длилась погоня, она была чуть-чуть впереди всех. Но она и не шла, и не бежала. Двигалась она так легко и грациозно, что только белые ступни мелькали над травой, и вы не смогли бы с ходу сказать, какая нога впереди. Потеряв ее из виду, преследователи стали спрашивать друг друга, кто она, и решили наконец, что она заодно с Томом.

А она бесшумно шла за Томом. Никто — ни сэр Джон, ни его слуги — больше никогда ее не встречал. Что ж, с глаз долой — из сердца вон: они ее быстро забыли.

А Том все шагал и шагал по вересковой пустоши, глядя по сторонам. Он оказался в новом незнакомом мире.

Вот огромные пауки сидят прямо посреди своих сетей, завидев Тома, они начинают так быстро раскачиваться, что делаются совсем невидимыми. А вон там ящерицы, коричневые, серые и зеленые. Том было решил, что это змеи, которые могут его ужалить. Но ящерицы напугались еще больше, чем он, и исчезли в траве. А вот самое красивое, что видел Том в своей жизни, — большой рыжий зверь с пушистым хвостом, на конце хвоста — белое пятно. Вокруг катаются рыжие щенята, визжат, тявкают, дергают друг друга и свою мать. Но тут они заметили Тома, и тотчас зверь — а это была матушка лиса — схватил одного из щенят зубами, остальные выстроились гуськом, и все они исчезли из виду.

Том весело зашагал дальше — и чуть не умер от страха. Что-то зашумело — «фрр-пхх-фррр!» — прямо ему в лицо, и шум был такой ужасный, что бедняга решил, будто начался конец света. На самом деле это был тетерев, он купался в песке (так как воды там не было), и Том едва не наступил на него.

Он все шел и шел, сам не зная куда и зачем, просто ему нравилось странное новое место и свежий воздух. Вот он взобрался на высокий холм, и местность изменилась. Вместо травы — известняк с глубокими трещинами между глыбами, покрытыми папоротником. Ему пришлось скакать с камня на камень, временами он не мог удержаться, скользил и обдирал ноги. Но он продолжал идти, сам не зная зачем.

Что сказал бы Том, если бы он заметил нашу знакомую ирландку, шедшую за ним? Но или он не оглядывался назад, или она слишком хорошо пряталась за камнями и кустами, только он ее не видел.

Том здорово проголодался, и ему очень хотелось пить: ведь он бежал так долго, а солнце стояло уже совсем высоко, скалы раскалились, как печка, и горячий воздух дрожал над ними, как над известковой ямой, так что все вокруг, казалось, дрожало и плавилось от нестерпимого жара.

Но есть было нечего и пить тоже.

Ягодников вокруг было полно, но был июнь, так что Том видел лишь цветы. Что до воды, то кто же видел воду в известняке? Временами ему попадалась глубокая темная нора, и он думал, что это труба в доме какого-нибудь подземного карлика. Много раз ему слышался шум и плеск воды, протекавшей глубоко под землей. Ах, как ему хотелось попасть туда, вниз, смочить запекшиеся губы! Но хоть он и был храбрым маленьким трубочистом, в такую трубу он не решался лезть.

Так шел он все дальше и дальше, пока голова у него не закружилась от жары, и тут ему послышался колокольный звон.

— Где колокольня, там дома и люди, может быть, мне дадут там поесть и попить!

И он заспешил из последних сил, уверенный в том, что слышит звон колоколов.

Но вскоре он остановился, огляделся и молвил:

— Ой, до чего же велик мир!

Да, так оно и было — много чего можно увидеть, если достичь вершины холма.

Далеко позади виднелась Усадьба, и темный лес, и сияющая река; слева, далеко внизу, дымились шахты города; далеко-далеко река расширялась, уходя к морю, на ее глади виднелись крохотные белые блестки — корабли. Перед ним, как на огромной карте, расстилались поля, фермы, деревни, темные рощицы. Казалось, все это лежит у его ног, но он сообразил, что все это очень далеко.

Справа поднимались утес за утесом, холм за холмом, пока все не сливалось с голубым-голубым небом. Между холмами и болотами, прямо у его ног, было нечто, куда Том устремился душой и телом.