Ольга Яралек - Сказки комнатных растений

— Это тебе кто сказал?

— Драцена.

— Понятно… — как-то странно ответила бабушка. — Пусть она тебе про «журавлиный нос» ещё расскажет.

— Про кого? — удивилась я, широко раскрыв глаза.

— Про «журавлиный нос». У нас с тобой его много растёт.

— Интересно! Он хоть какой? Почему так называется-то?

— Вот и спроси, у кого ты там всё спрашиваешь.

— Баб! Да ты не веришь мне, что ли? Вот, хоть Глупость мою спроси!

Бабушка засмеялась.

— Её спросишь, пожалуй! С три короба наврёт!

Я сердито посмотрела на бабушку, потом на Глупость. Но её уже не было!

«Опять вовремя», — подумала я сердито.

— Ну, ладно, ладно! Спрошу твою Глупость в следующий раз. Похоже, она отошла куда— то. Давай нашу новую красавицу пересаживать.

Я вздохнула, и мы стали пересаживать Драцену.

«А всё-таки интересно, что это за „журавлиный нос“ такой?» — думала я.

Сегодня такая жара! Ну такая жара, просто некуда деться! В комнате душно, а ведь окно открыто настежь и уже почти вечер. Лето в этом году «африканское», как говорит бабушка. Пот с меня льёт в три ручья, и хочется залезть в ванночку с водой, что стоит на балконе специально для меня, но сначала нужно помочь бабушке. Она попросила комнатные цветы полить. И понятно! Сколько я стаканов воды сегодня выпила? Пять или больше? Растениям тоже вода нужна, ещё как нужна! Вот сейчас перелью отстоянную воду в леечку и….

— Ой! Что это?! — воскликнула я.

На заставленном цветами столе что-то светилось!

— Баба! — закричала я, прижимая к себе лейку. — Бабуля!

Мой голос дрожал. Бабушка меня, наверное, не услышала. Я оглянулась на дверь. Никого.

«Подойти надо», — подумала я и сделала несколько шажков к столу, на котором удивительным образом на фоне заходящего жаркого солнца сияло пышное растение с красными цветами. У нас дома оно почти в каждой комнате стоит. Бабушка любит, когда всё вокруг разноцветное, а это растение у нас и с белыми, и с красными, и с розовыми цветами есть.

— Это что же, пожар? Да? — раздался писклявый голосок.

— Нет, вроде не пожар, — ответила я и тут же подпрыгнула на месте. — Глупость! Привет!

Глупость не ответила, она карабкалась на стол к удивительному растению.

— Герань, что ли, горит?

— Не герань, пеларгония, — ответил низкий грудной голос. — Правильно меня называть так.

Я осмелела и подбежала к столу.

— Здравствуй, Пеларгония.

— Здравствуй, Алиночка.

— Первый раз в жизни вижу, чтобы комнатное растение горело! Видела, как светлячки свои фонарики зажигают, сколько про это рассказов слышала, и то удивилась, увидев! — выпучив глаза и взмахнув руками, воскликнула я. — А тут растение!

— А мандарин с апельсином? — спросила Пеларгония.

— Где? Давай! — обрадовалась Глупость.

— Нет. Я имела в виду свечение. Разве ты никогда не баловалась с корочками мандарина или апельсина. Не сгибала кожуру, поднося к огню?

— Нет, не баловалась, — серьёзно ответила я. — Баловаться с огнём нельзя!

— Это правильно, — ответила Пеларгония.

— Ну, и чего? И Чего? Чего будет-то, если корку к огню поднести? — заинтересовалась Глупость.

— Не просто поднести, а согнуть так, чтобы появилась струйка эфирного масла. Оно вспыхивает с треском и сразу гаснет.

— Надо попробовать, спички где? — спросила Глупость.

— Спрятаны, — сурово ответила я, хотя отлично знаю, где бабушка прячет от меня спички. — А что такое эфирные масла?

— Вы приглядитесь к моим листочкам внимательно. Видите, сколько волосков?

Действительно, лист Пеларгонии был пушистым от крохотных волосков.

— Каждый такой волосок — это пузырёк с длинной ножкой. В пузырьке спрятано эфирное масло. Когда он лопается, эфирное масло струится наружу.

— Так что же это? Эфирное масло?

— Да? Уж или эфир, или масло! А то масло масляное получается, вернее, масло эфирное, — отозвалась Глупость.

— Своё название это вещество получило неслучайно. Оно густое, как масло, но быстро улетучивается, как эфир. Но это не масло и не эфир.

— Приехали… А проще? — скривилась Глупость.

— Эфирные масла — это ароматные жидкости.

— Так вот почему растения пахнут! — воскликнула я.

— Конечно! И у каждого обязательно есть свой аромат.

— Ну, так понятно. А чего это ты раньше-то не светилась? — вредным голосом спросила Глупость. — Сидела, сидела, главное, а тут, БАЦ, на тебе! Засветилась!