Ольга Яралек - Сказки комнатных растений

— Глупость какая, — фыркнула Глупость.

— Очень красивая история, — задумчиво ответила я.

— Сколько же тебе лет?

— Мы, драцены, можем жить несколько столетий.

— Враньё! Столетий, да ещё несколько никто жить не может! — вдруг опомнилась Глупость.

— Только Глупость, — вздохнула я.

— А что? Верно! — обрадовалась Глупость.

— Вы знаете, ведь я ещё совсем молодая Дразена. Мне всего сто лет. Но я знаю свою родственницу, которая прожила уже четыреста.

— Ничего себе! — снова удивилась я.

Я никак не могла привыкнуть к тому, что вновь оказалась в тропическом лесу, самом сказочном месте, в котором мне удалось побывать. Я старалась внимательно слушать Драцену, но глаза так и ловили происходящее вокруг. Совсем рядом порхали бабочки ярких расцветок: алая, изумрудная, голубая. Они кружились в воздухе, и, казалось, что огромные цветы вдруг оторвались и танцуют над зелёной листвой. Яркая разноцветная птичка с длинным клювиком, размером меньше бабочки, зависла надо мной, обдав горячим воздухом, и быстро скрылась из глаз.

— Тебе нравится здесь, правда? — спросила Драцена.

— Нравится!

— Вечнозелёный тропический лес — мой дом, — с нежностью сказала Драцена. — Вечнозелёные леса — родина очень многих комнатных растений. Поэтому они, а вернее мы, круглый год носим зелёные одежды. У вас за окном снег, а у нас круглый год лето! И мы не меняем свой наряд. Но моя родня живёт не только в дождевых тропических и субтропических лесах. И в редколесьях, и в саваннах, и вблизи морских побережий, даже в горах!

— Там также красиво, как здесь?

— Да. Там незабываемо.

Почему-то уже давно никто не ехидничал. Я посмотрела по сторонам и тут же почувствовала, как под ногами шевелится ветка. Нет, Глупость никуда не девалась, она была рядом и что-то то ли отрывала, то ли топтала, отчего ветка Драцены сильно качалась.

— Эй! Что ты делаешь? — шикнула я на Глупость. — Прекрати сейчас же!

— Как это, прекрати! — зарычала на меня Глупость.

Я даже испугалась и, на всякий случай, перескочила на другой лист подальше.

— Так это! Прекрати! Ты в гостях! Веди себя прилично!

Глупость метнула на меня полный презрения взгляд.

— А что я должна делать, если прилипла?

— К чему ты там прилипла? — разозлилась я.

— Лучше спроси, чем я тут прилипла! — заорала Глупость.

— И чем?

— Туфлёй!

Затем послышалось фырканье, пыхтение и кряхтенье.

— Ты, наверное, наступила на каплю моего сока, — добродушно произнесла Драцена.

— Нет, это не сок, — прошипела, отдираясь от тёмнокрасной жидкости Глупость. — Соки такие не бывают.

— Сок такой не бывает, — поправила я.

— Это кровь! — вдруг завопила Глупость. — А-а-а-а-а! Я поняла! Я ужасно боюсь крови!

Подойдя ближе к красной капле, на которой «плясала» Глупость, я увидела много таких пятен на стволе. Жидкость пурпурного цвета выступала везде и даже стекала с воздушных корней дерева.

— Это моя смола. Но она, действительно, немножко кровь, — ответила Драцена.

— И-и-и-и! — с крика перешла на визг Глупость, продолжая подпрыгивать и метаться на одном месте.

Я схватила её за руку и с силой потянула. Глупость вылетела из своих туфель, одна из которых влипла в каплю смолы, и упала на меня.

— Не визжи! — попросила я Глупость и, уже обращаясь к Драцене, спросила. — Как это немножко похожа?

— Когда-то в древности… — начала Драцена, но Глупость её тут же перебила.

— Что? Ещё раньше, чем женился «поливатель» сухой палки?

— Ещё раньше. Намного раньше, — вежливо ответила Драцена. — На планете жили драконы. Излюбленной их пищей были слоны. Драконы искали стада слонов и нападали на них. Завязывались страшные битвы. Рёв, треск костей и крыльев, сотрясание земли и воздуха!

Я с ужасом представила себе эти сражения.

— Однажды умирающий слон упал на дракона и раздавил его. Их кровь смешалась, а рядом стоящее дерево вобрало её в себя через мощные корни. Как только это случилось, дерево изменилось. Оно быстро выросло, превратившись в большое и мощное, как слон, растение. Его кряжистые ветви разрослись в разные стороны, напоминая могучего дракона, а листья стали острыми и длинными, словно его когти. С той поры дерево стали называть…

— Драконовым! — воскликнула я.

— Правильно.

— Почему не слоновьим? Или нет! Почему не дракослоновым или слонодраковым? — быстро заговорила Глупость.