Юрий Буковский - Пони в яблоках по кличке Пончик

Гуля Хромой Первый попытался возглавить стаю глупых, как он считал, деревенских голубей, которые слетались полакомиться остатками Кешиного овса. Но и в деревне, Гулю никто всерьёз не принимал, и не слушал. Лапка у него после бабушкиных перевязок, ванночек, примочек и снадобий почти совсем зажила, и голубь сам снял с себя звание Хромой. И стал отныне именоваться Гуля Второй.

– Если рассуждать умно и логически, – ворковал Гуля, – то мы придём к выводу, что в первый раз я уже присваивал себе очерёдность Первый. И теперь, во второй раз, строго по законам арифметики, следует очерёдность – Второй.

Быстрый Чик-чик, встретил очень понравившуюся ему, красивую, и по-деревенски степенную воробьиху, и завёл с ней семью. И на чердаке в доме у бабушки и дедушки уже чирикали птенчики.

По выходным Кеша устраивал представления. Вадик с дедушкой заранее вывешивали на заборе красочное объявление: «Проездом из города знаменитый цирк! Конь Кокетливый, и его труппа: Пончик, Таксёр, Чик-чик и Гуля Второй! Начало после обеда. Билетов нет».

И в выходные около огороженного дедушкой загона, на представление собиралась вся деревня, и даже приезжали родственники и знакомые из города, слетались голуби, воробьи, приходили деревенские кошки, коты, собаки, и даже коровы, козы и петухи с курицами. И обязательно прибывал на красной с золотом каретке конюх Миша.

– Чистят ли тебя, Кеша? Холят ли? – ещё с улицы начинал шуметь он. – Несу, несу тебе сахарок!

Гнедая с бантиками, ни с того ни с сего, вдруг вбила себе в голову, что жить в деревне – это её давняя мечта. Но что она не имеет права загубить в глуши данную ей природой неземную красоту.

– Ах, как я завидую тебе и Пончику! – изводила она жалобами доброго Кешу. – На зорьке проскакать по зелёному лугу, оставляя копытами тёмный след на росистой траве! Но как же станция метро? Без такой красавицы? Без такой кобылки! Как седоки? Манеж, наконец? Ах, моё лошадиное сердце рвётся на части и разбито вдребезги.

Рыженькая с завитушками искренне и громко ржала над новыми чудачествами своей взбалмошной подружки.

Вадик вытаскивал на улицу магнитофон, включал цирковой марш, объявлял первый номер и представление начиналось. Белый, до блеска вычищенный, Кеша, с красным бантом в хвосте, кланялся под музыку, танцевал вальс, гарцевал боком и вперёд, потом шагами назад. Затем он поднимался на задние ноги, и перебирал передними коптами, а под ними стояла улыбающаяся бабушка. Таксёр, в это время, как дрессированный заяц, отбивал барабанную дробь лапками по полену.

Затем наступала очередь труппы. Вадик командовал «але, ап!», конь опускался на передние колени, таксик, забирался ему на спину, и садился, как пудель, на задние лапы. Затем Кеша скакал по кругу галопом. Но неловкий Таксёр как ни старался удержаться, всё равно падал. Кеша останавливался и снова подставлял ему спину, а таксик снова залезал и падал. Зрители очень смеялись, думая, что таксик клоун.

– Какой жуткий беспорядок! Сплошной цирк! – хлопал крыльями, летал над ними и ругался Гуля. А зрители аплодировали ему, думая, что это такой трюк, или даже голубь и есть руководитель труппы.

Между номерами Кеша отдыхал. В это время по кругу арены скакал маленький пони, в разноцветных яблоках. Это был Пончик. На его спине стоял наездник – Чик-чик. Он никогда не падал. Даже потеряв равновесие, воробышек взмывал на крыльях вверх, и снова седлал скакуна.

– Эти противные птицы! – теперь уже возмущался таксик. – В пятнашки играют неправильно! С лошадей падают вверх!

Он бегал следом за быстрым Пончиком, тявкал и падал, пытаясь всё-таки хоть раз запятнать лапкой воробышка. И этот номер больше всего нравился самым маленьким детям. Потому что по кругу очень ловко скакала очень маленькая лошадка, с очень маленькой птичкой в седле.