Юрий Буковский - Пони в яблоках по кличке Пончик

Перепуганный Сосиска, с криками:

– Там дикая рысь! На меня с потолка бросилась! – в панике выскочил вон.

– Закрыть все двери на засов! – скомандовал Пончик, растерявшимся лошадкам, и, прибежавшему на выручку Кеше конюху Мише. – Оборонять все входы и окна! Я «конь кавалерийский»! – показал он наклёйку. – Друга в обиду не дам!

– И мы не дадим! Не дадим! – опомнились кони пони и кобылки понечки.

У главных ворот Пончик поставил двух самых сильных жеребцов. К запасным воротам подружек – рыжую и гнедую. У каждого окна встали ещё по лошадке. Всем Пончик приказал лягать без предупреждения любого, кто только посмеет сунуться в конюшню. Правда, гнедая с косичками, лягаться не хотела, повернулась мордой к дверям, и ни в какую не собиралась разворачиваться задом.

– Я не могу драться, стоя к противнику спиной. Смотрите, какая у меня чёлка, косички, султанчик, бант. Пусть и бандиты полюбуются. И ты, рыженькая, развернись наоборот. Потому что если ты будешь лягать этих уголовников своими немытыми копытами, ты можешь запачкать мою причёску. Давай их лучше будем кусать! Это гигиеничнее.

– Кусайтесь и лягайтесь, как вам угодно! – согласился Пончик. – Главное – неприступность обороны!

На шум, который подняли «пацаны» Сосискиного папы, прибежали охранники понного манежа. «Пацаны» называли их «братками».

«Пацаны» были разодеты в красные пиджаки, а «братки» – в малиновые. «Пацаны» стали кричать на «братков»: «Волки позорные!». «Братки» отвечали им: «В куски порвём!». «Пацаны» держали пальцы рук врастопырку, веером. А «братки» гнули свои пальцы в виде двузубчатых поварских вилок. И те, и другие, тыкали друг в друга своими растопырками и гнутыми вилками. «Пацаны» крики и тыканья называли «тёркой», а «братки» – «стрелкой». Затем, накричавшись и натыкавшись, все они дружно решили выяснить, кто из них прав, а кто виноват, «по-братски», и «по-пацански» – на кулаках. Видимо, в чём-то виноватыми оказались и те, и другие. Потому что, через некоторое время, приехали четыре «скорые», и развезли «братков» и «пацанов» по разным больницам.

К вечеру все они вернулись к манежу в бинтах, гипсах, на костылях и в инвалидных колясках. Неугомонные калеки сразу организовали новую «стрелку» или «тёрку». Но, на сей раз, без драки. И «порешили» «предъяву» Сосискиного папы удовлетворить, устроили между собой бурные инвалидные, примирительные объятия и поцелуи, и вызвали наутро грузовик, чтобы всем вместе отконвоировать «позорного» пони по «кликухе» Кеша на мясокомбинат.

А в запертой конюшне уже вовсю шли приготовления к побегу и спасению коня Кокетливого. Чуть раньше, через щели, в конюшню влетел отправленный Вадиком и Таксёром на розыски Пончика воробышек Чик-чик.

– Нам бы только вечер простоять, да с полночи продержаться! – подбадривал лошадей маленький Пончик. – От тебя здесь толку мало – ты не орёл, – сказал он Чик-чику. – И, как ни старайся, никого не заклюёшь. Лети к Боре, к Вадику и Таксёру. Пусть подгоняют грузовое такси – спрячем Кешу в деревне!

Заполночь в ворота конюшни тихонько постучали. Понная стража приоткрыла дверь и в неё крадучись вошли Вадик, Таксёр, Боря, и влетели Чик-чик, вместе с решившим придти на выручку разноцветной лошадке, хромым Гулей.

Конюх Миша обмотал копыта Кеши и Пончика дерюжкой, и мимо спящих в проходной и в джипах загипсованных бандитов, вся компания осторожно прокралась на улицу к грузовому такси. Все, кроме Таксёра. Таксик, в котором неизвестно откуда вдруг вспыхнул собачий бойцовский инстинкт, во время бегства и погрузки, постоянно дежурил на страже в проходной, готовый наброситься и искусать любого случайно проснувшегося бандита. А когда дело было сделано, напоследок, продырявил зубами надутые воздухом резиновые колёса всех инвалидных колясок, и даже попытался, рыча от злости, перегрызть бандитские костыли.

После этого вся компания осталась жить в деревне. Мама и папа Вадика подружились с Борей и втроём или по очереди на грузовом такси или на папиной машине постоянно навещали сына и пёсика, привозя продукты, а заодно овёс и сено. Маме кто-то сказал, что держать лошадей сейчас очень модно, и она с удовольствием пекла для всей компании разные сладости.

Наклейка на груди у Пончика от снега и дождя совсем стёрлась. И Вадик с дедушкой прибили над входом в хлев крепкую деревянную вывеску: «Конь цирковой заслуженный Кокетливый». А ниже – «Конь кавалерийский Пончик». За всё это время быстрый Пончик, играя в пятнашки, много раз догонял Таксёра, но никогда его не пятнал, чтобы пёсик не обиделся.