Эно Рауд: Муфта, Полботинка и Моховая Борода

Полботинка и Моховая Борода не возражали, и все трое вышли из машины. В двух шагах, возле фонарного столба, со скучающим видом курили два шофера.

– Привет, ребята! – по-свойски обратился к ним Муфта, будто те были его старые друзья. – Что, тоже сели?

– Ясное дело, – ответил один из шоферов.

На блестящем козырьке его фуражки серебрились рыбные чешуйки, было ясно

– это шофер рыбовоза.

Второй шофер, от которого пахло молоком, как от грудного младенца, добавил:

– Дело обычное.

– Ах, обычное, – вступил в разговор Полботинка. – Значит, такое случается здесь часто?

– Ясное дело, – сказал шофер рыбовоза.

Человек, пахнущий молоком, в котором нетрудно было узнать шофера молоковоза, растолковал:

– Во всем виновата одна чудачка-старушка. Ей, видите ли, нравится кормить кошек. Все городские кошки ходят к ней завтракать, и она заказывает для этих кошек машины с молоком и рыбой. Дело обычное, как я уже сказал.

– Ясное дело, – подтвердил шофер рыбовоза.

– Первый раз слышу о такой любви к животным, – удивленно покачал головой Полботинка.

– Я тоже люблю животных, – добавил Моховая Борода. – И даже очень. Но по-моему, даже самая горячая любовь должна иметь предел.

– Можно любить одну кошку, двух, ну, в крайнем случае, трех, – сказал Муфта. – Но если их больше, то какая же это любовь?

– Ясное дело, – согласился шофер рыбовоза. – Подумать только, сколько мне пришлось привезти для них свежей рыбы.

– А чего ради эта старушка кормит целую стаю кошек? – спросил Полботинка.

Шофер рыбовоза пожал плечами.

– Может, по привычке? – предположил шофер молоковоза. – Да поди знай, что старому человеку в голову взбредет. Всяк по-своему счастье ищет.

– На такое счастье я хотел бы посмотреть своими глазами, – сказал Моховая Борода. – Давайте сходим. Все равно никакого отвара мы сейчас приготовить не можем.

Муфте и Полботинку тоже было интересно поглядеть на старушку и ее кошек. Они простились с шоферами, Муфта поставил машину к тротуару, и все вместе отправились смотреть, как кормят кошек.

Накситралли пробирались вдоль бесконечной вереницы молочных цистерн и рыбных фургонов. Не прошло и получаса, как до слуха их стали доноситься странные голоса. Голоса звучали неестественно и противно. Ощущение было не из приятных. А лица встречных казались какими-то подавленными.

– Над городом словно нависла зловещая тень, – вздохнув, сказал Моховая Борода.

Муфта участливо взглянул на молодую женщину, стоявшую у дверей магазина. Одной рукой она покачивала пустой молочный бидончик, другой вытирала слезы.

– Извините, пожалуйста, – вежливо обратился к ней Муфта. – У вас что-то случилось?

– В магазинах больше нет молока, – всхлипывая, ответила женщина. – Мой малыш с утра плачет от голода, а молока взять негде.

– Но ведь улица, образно говоря, полна молока! – Моховая Борода указал на молочные цистерны.

– Конечно, – всхлипнула женщина. – Но все это пойдет кошкам. Все окрестное молоко на несколько недель вперед закуплено для кошек, так же как и рыба.

– Неслыханная несправедливость, – пробормотал Муфта.

– Может, малышу годится отвар из оленьего мха? – подошел поближе Полботинка. – У нас есть полкастрюли. Правда, он предназначен мне, но, конечно же, я могу от него и отказаться ради вашего бедного малыша.

– Спасибо, – сквозь слезы улыбнулась молодая женщина и покачала головой. – К сожалению, ничто на свете не заменит грудному ребенку молоко.

Друзья утешили молодую женщину и пошли дальше.

– Странный город, – сказал Моховая Борода. – Где это слыхано, чтобы кошки трескали молоко вместо человеческих детей?

– Странный город и странные люди, – кивнул Полботинка. – Кто бы мог подумать, что мать может отказаться от полезнейшего напитка, предложенного от чистого сердца ее малышу.

По мере того как друзья продвигались вперед, крик становился все громче и страшнее. И вдруг Моховая Борода воскликнул:

– Кошки! Это же кошки кричат!

Муфта и Полботинка прислушались. Теперь и они различали во всеобщем гомоне мяуканье и мурлыканье, звуки, которые на всем белом свете способны производить только кошки.

Накситральчики ускорили шаг. Еще немного – и они очутились перед домом, к которому бесконечным потоком стекались все эти рыбовозы и молоковозы. Над двором стоял нестерпимый кошачий визг.