Михаил Раскатов - Пропавшая буква

– Ой, что это? – застонала буква Ш.– Мне по­ка­за­лось, что до ме­ня кто-то до­тро­нул­ся!..

Саша хотел написать слово “спеши­те”, но бу­к­ва Ш ни­как не вы­хо­ди­ла. Она по­лу­ча­лась та­кой кри­вой, что со­всем не бы­ла по­хо­жа на се­бя. Ее мож­но бы­ло при­нять за бу­к­ву Т, за бу­к­ву И и да­же за бу­к­ву Ю… Са­ша не­сколь­ко раз со­стру­ги­вал но­жом это ме­сто и на­чи­нал вы­ре­зать бу­к­ву Ш сна­чала.

Со лба у него катился пот, рубаш­ка дав­но при­ли­п­ла к спи­не, но пись­мо на­до бы­ло за­кон­чить и как мож­но скорее.

Наконец, после долгих усилий, бу­к­ва Ш по­лу­чи­лась. Прав­да, кри­вая, не­кра­си­вая, но все-та­ки это бы­ла она!

– ЗДЕСЬ,– продолжал вырезать Саша,– БУКВА…

– Ой! – опять застонала буква Ш.

– …Ш,– закончил Саша и начал выре­зать име­на сво­их дру­зей.– ЕЖИК, АЛЕ…

И опять буква Ш! И опять Саша не­сколь­ко раз со­стру­ги­вал од­но и то же ме­сто, по­ка бу­к­ва не по­лу­чи­лась.

А когда он стал вырезать свое имя, бу­к­ва Ш по­лу­чи­лась чуть-чуть луч­ше и чуть-чуть бы­стрее.

– Ах! – вскрикнула буква Ш.– Какой све­жий воз­дух!..

Пока Саша трудился над своим пись­мом, Але­ша пи­сал про­тест Па­ра Гра­фу. Как пи­шут про­тес­ты, он не знал, ему да­же пи­сем ни­ко­гда не при­хо­ди­лось пи­сать. А тут еще, как на­зло, все вре­мя по­па­да­ет­ся бу­к­ва Ш! Из-за нее при­шлось пят­на­дцать раз пе­ре­пи­сы­вать од­но и то же сло­во, и все рав­но ни­че­го не по­лу­ча­лось!

Алеша не на шутку рассердился, взял чис­тый лис­ток бу­ма­ги и пять­де­сят раз на­пи­сал: Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш…

– Что со мной? – громко сказала бу­к­ва Ш.– Мне как буд­то ста­ло лег­че!..

В это время Алеша почувствовал, что пра­вая ру­ка у не­го ус­та­ла, но, пре­воз­мо­гая ус­та­лость, он бы­ст­ро до­пи­сал про­тест до кон­ца. И тут же раз­дал­ся го­лос Саши:

– У меня все готово!

– И у меня тоже! – ответил Алеша.

– Прочитай, что у тебя получилось.

– Сначала ты,– возразил Алеша,– твое пись­мо на­до от­пра­вить первым.

– Ладно,– согласился Саша.– Ёжик, иди сю­да!.. Слу­шай­те: “ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!” Это циф­ра­ми, а даль­ше – бу­к­вами.

– Стой! – вдруг закричал Ёжик не сво­им го­лосом.

– Ну что? – недовольно спросил Са­ша.– Что ты пе­ре­би­ваешь?

– Ты сказал: “слушайте”! – кричал Ёжик.– Ты ска­зал: “даль­ше”, ты ска­зал: “пе­ре­би­ва­ешь”!.. А ведь в этих словах…

– В этих словах есть я! – крикну­ла бу­к­ва Ш.– Как мне хо­ро­шо! Как хо­ро­шо! Не­у­же­ли я вы­здо­ро­ве­ла?.. Вы­здо­ро­ве­ла! Ур-ра!

– Тише! – сказал Ёжик.– Нас могут ус­лы­шать…

– Алеша! Слышишь, Алеша! Я слышу бу­к­ву Ш! И я го­во­рю бу­к­ву Ш!

– И я слышу! И я говорю!

И они стали повторять:

– Буква Ш, ты здорова! – торжест­вен­но объ­я­вил Ёжик.– По­черк так и ска­зал: как толь­ко Са­ша и Але­ша ус­лы­шат или ска­жут те­бя, зна­чит, ты здо­ро­ва!.. А те­перь, Са­ша, чи­тай свое пись­мо! Ведь кон­ча­ет­ся пер­вый день!..

Все замолчали. Действительно, пер­вый день из трех, ко­то­рые дал им Па­ра Граф, за­кан­чи­вал­ся. Свет, па­дав­ший из лю­ка, ста­но­вил­ся все сла­бее и слабее.

Когда Саша прочитал письмо, Ёжик ска­зал, что оно хо­ро­шее, а Але­ша до­ба­вил, что его нуж­но по­ско­рее от­пра­вить.

Сук с письмом был брошен в люк. Он за­вер­тел­ся в бур­ля­щей во­де и бы­ст­ро по­плыл. Че­рез ми­ну­ту его уже не бы­ло видно.

Все с грустью смотрели ему вслед. Мо­жет быть, очень ско­ро он по­плы­вет по то­му са­мо­му мес­ту, где они строи­ли свой плот. Уви­дит ли его кто-ни­будь из дру­зей, про­чи­та­ет ли пись­мо?..

Как хорошо было бы сейчас оказать­ся в Бу­к­во­гра­де!.. Пусть да­же на Ска­мье Не­соз­на­тель­ных!.. Не­у­же­ли они на­все­гда ос­та­нут­ся здесь, в этом мрач­ном под­зе­ме­лье?..

– Теперь слушайте, что написал я,– ска­зал Але­ша и на­чал чи­тать:

Протест Пара Графу!

Мы пришли за больной буквой Ш. А вы заманили нас в свою душную комнату и потом провалили в подземелье. Вы не имеете права держать нас в подземелье! Вы, бездушный Пара Граф, сейчас же отпустите нас всех, а то вам достанется!

– Вот это протест! – восторженно ска­зал Са­ша.– Вот это я по­нимаю!