Эрин Хантер: Бушующая стихия

— Доброе утро, Огнегрив!

— Ты уже поохотилась? — спросил он.

— Да! — радостно блестя глазами, ответила Веснянка. — Сегодня Буран впервые позволил мне охотиться в одиночку!

— Много поймала? Веснянка смущенно уставилась на свои лапки.

— Двух воробьев и… белочку!

— Отлично! — мурлыкнул Огнегрив. — Думаю, Буран был доволен? Веснянка скромно покивала.

— Ты сразу отнесла добычу старейшинам?

— Да, — ответила кошечка и обеспокоено посмотрела на глашатая. — Я поступила неправильно?

— Ты все сделала великолепно! — заверил Огнегрив, а про себя подумал, что вряд ли сможет сказать то же самое собственному оруженосцу. Скорей бы он вернулся, ведь старейшины вряд ли насытятся двумя воробушками и белкой! Подумав о стариках, Огнегрив решил немедленно навестить их и узнать, как они переносят изнуряющую жару. Приближаясь к поваленному дубу, под ветвями которого располагалась палатка старейшин, Огнегрив невольно услышал обрывок разговора.

— Скоро появятся на свет Синеглазкины котята! — говорила Горностайка, старейшая королева в детской. У нее был всего один котенок, да и тот, после перенесенного Белого кашля, рос слишком слабым и хилым для своего возраста.

Огнегрив подумал, что, когда малыш наконец-то станет оруженосцем, Горностайка навсегда переберется из детской в палатку старейшин.

— Что ж, котятки, это всегда к добру! — заурчала старая Кривуля Это добрый знак.

— Одному Звездному племени известно, что нам делать с этаким знаком! — мрачно проворчал сварливый Безух.

— Ты все еще беспокоишься по поводу нарушения ритуала? — раздался скрипучий голос Лоскута, и Огнегрив живо представил себе, как черно-белый старик недовольно поводит ушами в сторону Безуха.

— О чем это вы толкуете? — всполошилась Кривуля.

— О том, что новый глашатай был назван не по обычаю! — громко отозвался Лоскут. — Ты же знаешь, четверть луны назад, когда Коготь покинул наше племя…

— Я все помню! Я, слава Звездному племени, туга на ухо, а не на голову! — заворчала Кривуля. Все притихли, поскольку, несмотря на суровый нрав, старуха славилась мудростью, и племя всегда прислушивалось к ее советам: — Не думаю, что Звездное племя накажет нас за небольшое нарушение обычая. Да, Синяя Звезда не смогла до восхода луны назвать имя нового глашатая. Так ведь на то была уважительная причина! Такие уж необычные были обстоятельства.

— Тем хуже для всех нас! — взорвалась Рябинка, и в голосе ее звучала такая тревога, что Огнегрив застыл, боясь пошевелиться. — Что подумают предки о племени, которое предал собственный глашатай, а новый заместитель предводительницы был назван после восхода луны?! Звездное племя решит, что мы не только не способны воспитывать преданных воинов, но даже ритуал разучились уважать!

От этих слов у Огнегрива мурашки побежали по спине. Предательство Когтя сломило Синюю Звезду, и она не нашла в себе силы в точности следовать ритуалу назначения нового глашатая. Всю ночь племя оставалось без глашатая, и лишь на следующий день Синяя Звезда назвала Огнегрива преемником Когтя. Он прекрасно знал, что многие коты увидели в этом дурное предзнаменование.

— Что и говорить, сколько живу, а не припомню, чтобы когда-нибудь так нарушали закон! — мрачно обронил Безух. — Не хочу каркать, но сдается мне, ждут нас черные денечки при таком-то глашатае!

Лоскут лишь горестно вздохнул, видимо, соглашаясь с ворчуном. Огнегрив замер с колотящимся сердцем, ожидая, что мудрая Кривуля рассеет страхи и опасения стариков. Однако впервые старуха промолчала, и Огнегрива бросило в дрожь, несмотря на испепеляющую жару.

Он повернулся и побрел прочь от палатки, не в силах посмотреть в глаза старикам после всего, что только что услышал. Он бежал и бежал, пока лапы сами не принесли его к детской. Он не сразу понял, где оказался, и остановился лишь тогда, когда крошечный котенок выкатился из детской и застыл прямо перед ним.

Огнегрив опустил глаза, и в ту же секунду в ужасе отпрянул. Котенок бессмысленно таращил на глашатая свои круглые желтые глазенки, но при виде этих глаз Огнегрива обдало таким страхом и яростью, что у него мгновенно кровь застыла в жилах.

Он прекрасно знал, что это за котенок. Ни у кого на свете больше не могло быть такой широкой лобастой головы, такой полосатой шерстки и горящих янтарных глаз. Перед ним сидел сын Когтя.

В следующую секунду в глубине детской промелькнула светло-палевая спинка, и на пороге показалась Златошейка с крапчатым котенком в зубах. Королева бережно положила малыша рядом с полосатым братишкой и вызывающе посмотрела на Огнегрива. Он понял, что от матери не укрылась его реакция, поскольку Златошейка крепко обвила своих деток хвостом и надменно вздернула подбородок.