Ирина Токмакова - Маруся ещё вернётся

– Асей! – воскликнула Маруся. – Ты так всегда внезапно появляешься, что я каждый раз вздрагиваю и больно прикусываю язык. Ну на что это похоже!

– Извини, – сказал Асей. – Я не нарочно. Я иначе не могу.

– Исчезаешь тоже всегда на полуслове, – продолжала ворчать Маруся.

– Ну что поделаешь. Так уж получается, – улыбнулся Асей.

Варя смотрела во все глаза на прибывшего.

– Познакомься, Варя. Это – Асей. Хранитель негасимой свечи. Он тоже из страны Тут.

– Какой свечи? – спросила Варя.

– В стране Тут всегда-всегда горит свеча. И пока живо её пламя, эту страну нельзя погубить. Но надо следить всё время, чтобы пламя не погасло. Такая у Асея работа, – пояснила Маруся.

Асей поклонился Варе, потом протянул руку, погладил Варю по её прямым волосам, не задев красненького обруча, и сказал:

– Здравствуй, Варварушка.

Вот это да! Так её называл только папа!

– Здравствуй, – сказала Варя, ничуть не смущаясь, потому что ей показалось, будто она встретила старого друга, даже и не Зину Репьёву, а кого-то, с кем она давно-давно очень крепко дружила, а потом забыла, а теперь вот вспомнила.

– Асей, ты почему здесь? – спросила Маруся.

– Маруся, я к вам за помощью, вот ведь какое дело, – сказал Асей.

– Ты? За помощью? Что случилось?

– Беда. И мне с ней не справиться одному.

– Не можешь справиться? Даже ты? Тогда кто же сможет? Да говори же, наконец! Снова Злин? Опять что-то устроил?

– Опять.

Варя ничего не понимала из этого разговора. Она молча прислушивалась.

– О проклятущий Барнáбас! Что он учинил на этот раз?

– Он издевается над Рекой.

– Как это?

– А так! Он завязал Реку тройным колдовским узлом. И теперь она никуда не течёт. Она не журчит, не льётся, почти не дышит. И все вот-вот погибнут.

– Кто? – спросила Маруся.

– Решительно все, – сказал Асей. – Шёпоты, шорохи, влажные душистые ветерки. Рыбы, раки, стрекозы, бобры, выдры, тритоны, пиявки, моллюски, ондатры, водоросли, водомерки, жуки, большие лягушки и малюсенькие головастики… Все, кто живёт в Реке, вдоль Реки, у Реки, Рекой.

– О, ехидна! – сказала Маруся. – Когда же это случилось?

– На прошлой неделе. Пламя свечи пришло в такое волнение, я прямо испугался.

– Светит месяц, светит ясный! И созвездие Большой Медведицы, между прочим… – проворчала Маруся.

– Кленовая Королева в отчаянии, – продолжал Асей. – Яшмовый Рыцарь и тот в ужасе, вообще – все-все в тоске и тревоге. Тебе ведь известно, что значит Река для всех жителей страны Тут.

– Что делать? Ты уже подумал, Асей? – спросила Маруся.

– Долго думать не пришлось. Крыса-Ворона проговорилась, что заклинание, которое развяжет узлы на Реке, Злин так запрятал, что его сроду не найти…

– Вздор, – сказала Маруся. – Раз один что-то спрятал, то другой может это отыскать… Это же ясно!

– Но это ещё не всё, – вздохнул Асей. – Заклинание должна помочь отыскать и произнести маленькая девочка. Только тогда оно сработает.

– О Барнабас Злин, злейший из злых и худший из худших! – воскликнула Маруся.

– Ты понимаешь сама, Маруся. Мне без тебя никакую девочку в страну Тут не провести. Что мне тебе рассказывать. Провести ребёнка в страну Тут может только игрушка, пришедшая из этой страны и знающая пароль. А многие ли удостоились этой чести? Единицы! Но ты-то ведь пароль знаешь.

– Знаю, – подтвердила Маруся.

– Ты теперь Варина. Значит, пойти в страну Тут должна с тобой Варя и никто другой.

Варя молча слушала. В неизвестной стране Тут злой Барнабас Злин решил погубить Реку. И всё это имело какое-то отношение к Варе. Короче, Варя должна была помочь её спасти.

Интересно!

Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили одиннадцать.

И сразу же зазвонил телефон. Варя подняла трубку.

– Варя? – послышался мамин голос. – Варя, как ты там?

Варя вопросительно посмотрела на Марусю, Маруся сделала лапой знак: погоди, мол, пока ничего не рассказывай.

– Я – хорошо, мам, – сказала Варя бодрым голосом.

Она нисколечко и не притворялась! Ей действительно было хорошо.

– Варя, ты не нервничаешь, не боишься? Ты… Ты не кашляешь?

– Ну, мам! Я ж говорю, всё хорошо. А ты где?

– В институте. Сейчас приедет профессор де ла Мендоса.

– Хуан?

– Какой он тебе Хуан! Он профессор с мировым именем, а не мальчишка со двора! – вспылила мама. – Ладно, Варя, будь благоразумной. Я ещё позвоню.

Благоразумие – любимое мамино слово. А тут такие непонятности, что не до благоразумия!