Ирина Токмакова - Маруся ещё вернётся

– Подождите, – заметил Асей. – Все это должно что-нибудь значить. Это, видимо, и есть слова. Надо только догадаться, какой в этом во всём смысл.

– Зачем камни завязаны? – спросила Варя.

– Они завязаны в узел, – пробормотал Аллан-Мелик.

– Конечно! – воскликнул Асей. – Первое слово – узел!

– А зачем пачка с чаем? – недоумевал Юи.

– А я знаю, какая это материя, – сказала Варя. – У мамы есть платье из такой материи. Это креп.

– Молодец, Варварушка! И чай тоже становится на место!

– Как? – удивлённо спросил Юи.

– А так! Всё правильно! – возбуждённо говорил Асей. – Первые слова: «Узел креп‑чай‑ший».

– Очень похоже на правду. Но что же дальше? – сказал Юи.

– Дальше, дальше, дальше! – подпрыгивал в кармане Аллан-Мелик.

– Недовязанная рукавичка… Одна, хотя должно быть две… Значит… Надо вязать ещё и вторую… – бормотал Асей. – Одна… Вторая… Раз – два… Конечно! Конечно!

– Что? Что? – загалдели все наперебой.

– Знаю! Вот они слова: «Узел крепчайший, развяжись!»

– Верно! – воскликнул Аллан-Мелик. – Точно!

– Откуда ты знаешь? – с недоверием спросила Маруся.

– Без пяти, – возвестил Аллан-Мелик. – И я вам сейчас это докажу маленьким чудом. Мы все, кроме Юи, которому нельзя по законам страны Тут покидать свой край, сейчас окажемся там, где лежит завязанная Река. Хоп! – крикнул Аллан-Мелик, и все действительно оказались там, где лежала несчастная ленточка Реки.

– Варя, – сказала Маруся, – Варенька, скорей говори!

Варя осторожно подошла к Реке.

– Узел крепчайший, развяжись! – произнесла она, страшно волнуясь. – Узел крепчайший, развяжись, – сказала она ещё раз, а в третий раз почти что прокричала нужные слова.

И… смотрите, смотрите! Река распрямилась на всю длину своего русла, от самого истока, который был где-то там, там, далеко и был им невидим. Вода в Реке шевельнулась и тихонечко тронулась в путь. И у них на глазах Река стала наполняться водой. И вот уже плещет волна, и пролетела над волной первая стрекозка, и вот уже зашептали прибрежные травы… А что это примешивается к шёпоту? Что это за звуки? Бульканье? Плеск?

Варя прислушалась. Это пела сама Река. Она текла, радовалась и пела:

– Вот и всё, – сказал Асей, когда они спустились по треугольной лестнице. – Ты уже дома, Варварушка. Эй, Зелёный Клим! – крикнул Асей. – Ты меня слышишь?

– Слышу, – отозвался знакомый, чуть глуховатый, ласковый голос. – Отлично слышу. Пусть Варенька поспешит домой. С минуты на минуту появится мама.

– Варя идёт, идёт, – сказала Маруся.

– Вот и всё, – сказал Асей ещё раз.

– Всё, – подтвердил Аллан-Мелик из кармана.

– Мы прощаемся с тобой, Варварушка, – сказал Асей. – Теперь у тебя всё будет хорошо. Ты сделала доброе дело. И теперь ты совсем, совсем здорова.

О, как замечательно! Как хорошо быть здоровой и не бояться, что на тебя нападёт кашель или удушье.

Но Варе стало ещё и немного грустно. Как это – всё?

– Ты больше никогда не появишься? – спросила Варя тихо. – Никогда-никогда, Асей? И Аллан-Мелик тоже?

– Я не люблю слово «никогда», – сказал Асей. – Пустое слово. Но я ничего не могу тебе обещать. Давайте радоваться, что мы все вместе сделали хорошее дело. А там увидим!

И вот блестящая точка мелькнула вдали и исчезла совсем.

Варя растерялась.

– Маруся, – сказала она, – Маруся, ты тоже уйдёшь?

– Светит месяц, светит ясный, – сказала Маруся. – Беги скорей на кухню и разогрей курицу. Я пошла. Я ещё вернусь – я же твой подарок ко дню рождения! Мама меня тебе подарит!

– Ой, я совсем и забыла!

– Только ты маме ничего не говори. Пусть я буду как будто сюрприз.

Старые стенные часы в деревянном резном футляре пробили девять раз. В английском замке заворочался ключ. Это возвращалась мама.