Лаймен Баум - Удивительный волшебник Страны Оз

— Но всё-таки, — сказал Страшила, — лично я выбрал бы мозги. Безмозглое создание не будет знать, что ему делать с сердцем.

— Нет, сердце гораздо лучше, — стоял на своём Железный Дровосек. — Мозги не делают человека счастливым, а в мире нет ничего лучше счастья.

Дороти промолчала, потому что никак не могла решить, кто из её новых друзей прав. Она только подумала, что главное — это поскорее вернуться домой, к дяде Генри и тёте Эм.

Больше всего её беспокоило то, что кончался хлеб. Ещё одна трапеза — и в корзине будет пусто. Разумеется, и Страшила, и Железный Дровосек отлично обходились без еды, но Дороти была сделана не из соломы и не из железа и не могла жить без завтраков, обедов и ужинов.

Всё это время путешественники шли по дороге через огромный дремучий лес. Дорога по-прежнему была вымощена жёлтым кирпичом, но его почти не было видно под густым слоем сухих веток и опавших листьев. С пути было сбиться легче лёгкого.

В этой части леса почти не встречалось птиц. Птицы любят маленькие лесные опушки, где ярко светит солнце. Иногда из лесной чащи доносилось свирепое рычание. От этих жутких звуков у Дороти начинало колотиться сердце, потому что она не знала, что за страшные хищники скрываются в лесном сумраке. Тотошка, похоже, догадывался, в чём дело, и всё время жался к ногам Дороти и не осмеливался залаять.

— Скоро кончится этот лес? — спросила девочка Железного Дровосека.

— Не знаю, — отвечал он. — Я никогда не ходил по этой дороге и никогда не бывал в Изумрудном Городе. Мой отец, правда, бывал там, но я тогда был ещё маленьким. Он рассказывал, что путь туда долог и труден, но ближе к Изумрудному Городу начинаются прекрасные места. Что касается опасностей, я их не боюсь, если под рукой маслёнка. Страшила, я вижу, тоже не из пугливых, а у тебя на лбу след от поцелуя Доброй Волшебницы.

— Но кто защитит Тотошку? — забеспокоилась Дороти.

— Если он попадёт в беду, все мы придём ему на помощь, — уверил её Железный Дровосек.

Не успел он договорить, как из лесу раздался страшный рёв и на дорогу выскочил огромный лев. Одним ударом лапы со страшными когтями он отбросил Страшилу далеко в кусты. Затем он ударил Железного Дровосека. К его удивлению, его противник хоть и упал, но остался невредим.

Увидев врага, Тотошка с лаем бросился на него, и Лев уже разинул свою огромную пасть, чтобы укусить храбреца. Но в этот момент Дороти, забыв страх, ринулась на защиту своего верного друга. Оказавшись между Тотошкой и Львом, она стукнула огромного хищника по носу кулаком и крикнула:

— Не смей кусать Тотошку! Как тебе не совестно — такой большой, а нападаешь на маленькую собачку!

— Я не кусал его, — виновато возразил Лев, потирая лапой ушибленный нос.

— Но ты пытался это сделать, — настаивала Дороти. — Ты просто трус и больше никто!

— Это правда! — согласился Лев, удручённо повесив голову. — Я всегда знал об этом. Но я ничего не могу с собой поделать! Как мне быть?

— Чего не знаю, того не знаю, — ответила Дороти. — А скажи на милость, зачем ты ударил несчастного, набитого соломой Страшилу?

— Он набит соломой? — удивился Лев, глядя, как Дороти подняла Страшилу, поставила его на ноги и охлопала ладошкой со всех сторон, чтобы вернуть ему правильную форму.

— Конечно, — сердито проворчала Дороти.

— Вот, значит, почему он так далеко улетел! — воскликнул Лев. — А я-то никак не мог сообразить, что такое происходит. А второй тоже набит соломой?

— Нет, он сделан из железа, — сказала Дороти, помогая подняться на ноги и Железному Дровосеку.

— Потому-то я чуть не сломал об него когти! — понял Лев. — Они так заскрежетали о его туловище, что у меня мурашки по коже побежали. А что это за маленькое создание, которое ты так любишь?

— Это мой пёсик Тотошка.

— Он набит соломой или сделан из железа? — полюбопытствовал Лев.

— Нет, он из плоти и крови.

— Какой смешной зверёк! И какой крошечный! Только такой трус, как я, мог поднять лапу на этого малыша, — печально проговорил Лев и понурил голову.

— Почему ты такой трусливый? — недоумённо спросила Дороти Льва, который ростом был с лошадь средних размеров.

— Это большая загадка, — отвечал тот. — Таким уж я родился. Все остальные лесные обитатели считают, что я невероятно храбр и свиреп, ведь Лев — это царь зверей. Я заметил, что стоит мне рявкнуть как следует — и всё живое кидается от меня наутёк. Когда мне встречаются люди, я страшно пугаюсь, но грозно рычу — и они разбегаются без оглядки. Если бы слон, тигр или медведь вступили со мной в поединок, я бы сам пустился прочь — такой уж я жалкий трус! — но, услышав моё рычание, они стараются убраться поскорей с моего пути. И я им это позволяю.