Адель Фабер - Как говорить, чтобы подростки слушали, и как слушать, чтобы подростки говорили

Первая их реакция оказалась вполне типичной. Они начали громко жаловаться на школьные нагрузки и говорить, что у них «и так ни на что не хватает времени». Но, в конце концов, каждый из них подписался на выполнение трех домашних дел. Я повесила список дел на холодильник и сказала, с каким огромным облегчением я буду теперь приходить домой, зная, что белье уже постирано, посудомоечная машина разгружена, а в столовой накрыт стол и все готово к ужину.

Ну, конечно, в реальности все происходит не совсем так, но время от времени они все-таки выполняют некоторые из взятых на себя обязательств. А когда они этого не делают, я просто показываю пальцем на список, и они берутся за дела.

Эх, почему я не научилась этому на несколько лет раньше…

У моей дочери появилась новая манера демонстрировать мне, что я сделала то, что ей «не по вкусу». Она играет со мной в молчанку. Если я осмеливаюсь спросить, что опять не в порядке, она пожимает плечами и лежит, уставившись в потолок, и это меня страшно злит.

Но на прошлой неделе я вернулась с нашего мастер-класса в необычайном запале и была твердо намерена попробовать вести себя совершенно иначе. Когда я вошла в дом, она сидела за кухонным столом и пила чай. Я тоже подсела к столу и сказала: «Келли, мне совсем не нравится, что между нами происходит».

Она сложила руки на груди и уставилась в другую сторону. Я не позволила остановить себя таким образом и сказала: «Иногда я делаю то, что очень злит тебя , ты перестаешь со мной разговаривать, а это ужасно злит меня . В результате я начинаю на тебя кричать, что злит тебя еще больше. Поэтому, Келли, было бы гораздо лучше, если бы ты прямо говорила мне, когда тебя что-нибудь беспокоит».

Дочь опять пожала плечами и снова отвернулась. С этой девчонкой на легкую жизнь рассчитывать не приходилось… «А если это так трудно, – сказала я, – то по крайней мере сигнализируй мне об этом, давай хоть какой-нибудь знак, все равно какой… Постучи по столу, помаши кухонным полотенцем, положи на голову кусок туалетной бумаги. Все, что угодно».

«Ой, мам, не сходи с ума», – сказала она и ушла из кухни.

Я подумала, что и впрямь «несла бред», но через несколько минут она вернулась в кухню со странным выражением лица и чем-то белым на голове. Я сказала: «А что это за ерунда у тебя на… ой, да… туалетная бумага». Мы обе расхохотались, а потом впервые за долгое время по-настоящему поговорили.

Вчера вечером моя 15-летняя дочь заявила мне, что хочет сделать себе пирсинг в носу.

Я впала в ярость и начала на нее кричать: «Ты совсем с ума сошла? Господь дал тебе прекрасный нос. С какой стати надо делать в нем дырку? Зачем тебе надо себя уродовать? Более идиотской идеи я еще в жизни не слышала!»

Она тоже накричала на меня в ответ: «Я всего-то и хочу – маленькое колечко в нос! Тебе бы посмотреть, как ходят другие девчонки… У Ким в языке гвоздик, у Брианы – кольцо в брови, а у Эшли такое же в пупке!»

«Ну, что я могу сказать… Значит, они такие же дуры, как ты», – сказала я.

«С тобой невозможно разговаривать! Ты вообще ничего не понимаешь», – завопила она и с топотом убежала из комнаты.

Я просто стояла и думала: «И это мать, которая ходит на семинары, посвященные общению с подростками. Просто великолепно!» Но сдаваться я не собиралась. Чтобы достучаться до нее, мне надо было найти более действенный способ общения.

Тогда стала искать в Интернете информацию о пирсинге. Оказалось, что в том округе, где мы живем, делать пирсинг или наносить татуировки на тело лиц, не достигших 18-летнего возраста, противозаконно при отсутствии письменного, нотариально заверенного разрешения от родителей или опекунов. Единственное исключение – прокалывание ушей. Кроме того, там был целый раздел, в котором рассказывалось, сколько всяких болезней можно получить, если операция будет выполняться нестерильными инструментами или в антисанитарной обстановке: гепатит, столбняк, разные инфекции, нагноение…

Короче говоря, когда она наконец вышла из своей комнаты, я сказала ей, что мне очень стыдно за то, что я наговорила про нее и про ее подруг, но в Интернете нашлась информация, на которую ей стоило бы взглянуть. Потом я показала ей на экран.

Она прочитала это и сказала: «Ну, пока никто из моих знакомых еще не заболел. Так или иначе, я готова рискнуть».

Я заметила: «Проблема состоит в том, что не хочу рисковать я . Твое здоровье для меня слишком много значит».