Карл Витте - Карл Витте, или История его воспитания и образования

Да, мой друг! Вы не только исполнили обещание, Вы сделали больше обещанного. И я чувствую необходимость заявить об этом письменно, дабы воздать Вам должную справедливость! И все-таки блестящая в своём успехе Ваша метода не будет способна убедить педагогов в истине вашей теории. Со всех сторон послышится: «Как счастлив отец, у которого родился такой сын!» Успехи сына припишут природе и природным данным, а не искусству отца. И, признаюсь Вам, я сам из тех, кто говорит: «Если Карл не был бы так счастливо одарен природой, он никогда не стал бы тем, кем стал!» Я знаю, что Вы без сомнения много им занимались, знаю Вашу власть, терпение, твердую настойчивость, с которой добивались Вы исполнения задуманного. Знаю, что мальчик был тем, вокруг чего вертелась вся Ваша жизнь со всеми Вашими талантами, знаю, как умело Вы сочетали всё – беседы и молчание, приходы и уходы, работу и отдых – всё, что окружало мальчика, всё, что имело хотя бы отдаленное значение для него и для Вашей цели. Знаю, что Вы годами работали непрерывно, неутомимо, отдавая этому все Ваши способности и живость. Кроме того, я знаю ту власть, которую Вы имеете над собеседниками – и всё-таки, несмотря на всё это, я не могу согласиться с Вашей педагогической методой.

Не только очень трудно, но воистину практически невозможно гармонизировать части природы и искусства в воспитании человека, поскольку в процессе воспитания они находятся в глубоком противоречии друг с другом. Вы всегда будете искать доказательства тому, что Вы воспитали таким выдающимся человеком просто здорового, а не выдающихся способностей мальчика исключительно средствами искусства. Тем не менее, Ваш эксперимент во всех отношениях останется удивительным и важным для педагогики, а детальное описание Вашего метода станет ценным даром для общества. Разумеется, надо быть пастором Витте, чтобы воспользоваться этим методом воспитания, и потому должен предупредить Вас, что у Вас найдется мало последователей.

Пожалуй, нельзя более отчетливо выразить то, что я к этому моменту уже достиг цели, к которой стремился изначально. [В то время как ничто не предвещало этого.]

‹…›

[Карл родился 1 июля в 3 часа по полудни в четверг 1800 года в Лохау, в двух часах езды от Галле. По свидетельству всех моих родственников, друзей и знакомых он представлял собой гораздо более беспомощное существо при рождении, чем наш умерший в младенчестве первенец. Жена, перед печальными очами которой всё ещё витал призрак того идеально сложённого малыша, лишь горько заметила мне, что ничего у меня не выйдет, ибо как бы я ни старался, из этого малыша со сморщенным личиком ничего кроме посредственности вырасти не может. Я же не терял надежды и молил Бога лишь о том, чтобы малыш не был умственно отсталым.

Всё это продолжалось едва ли не до четырёх лет. Рассудок Карла развивался медленно, т. е. совершенно незаметно для окружающих. Однако, как отмечали все вокруг, умственно отсталым он также не был.] [12] Здесь и далее в квадратных скобках даётся краткий пересказ существенных деталей из излишне растянутых кусков повествования оригинала.

Дело действительно обстояло именно таким образом, но моя надежда на успех зиждилась на разумном основании. Я знал многочисленные примеры того, как портятся человеческие существа при неверном воспитании, а при правильном – делаются лучше. Приведённое далее рассмотрение является для ясного понимания моей книги чрезвычайно важным. Для этого мне необходимо сделать довольно большое отступление, в котором я обращусь к рассказу о моей прежней жизни, и очень прошу прочитать это.

Я сам был в свои двенадцать лет телом, духом и душой настолько испорчен, что мне теперь порой даже трудно понять, как после всего этого я смог стать тем, кем стал.

Подобных примеров я встречал немало среди друзей и знакомых, хотя, возможно, и не в такой степени.

Когда я сам начал преподавать, то не раз поражался тому, как вдруг порой расцветают спящие духовные силы.

Уже в четырнадцать лет в Зальцведеле я непроизвольно наблюдал за некоторыми моими однокашниками и изучал их. Наблюдал я и за учителями и отмечал, как их противоположности: способный – неспособный, учёный – неучёный, добросердечный – плохой, приносят совершенно разные результаты. И это прояснило мне очень многое.