Леонид Сурженко - Воспитание без воспитания. Как вырастить ребенка счастливым человеком

Он равен мне. Но он – ребенок. И с этим нужно считаться. Если вам такое отношение к детям близко и понятно – прекрасно. Вам будет проще настроить другие структуры в соответствии с этой установкой.

Если нет, но, тем не менее, вы не враг своему ребенку и хотите видеть его не только сытым и одетым, но еще и счастливым (а это уже по умолчанию подразумевает свободу), что ж, попробуйте начать «снизу».

То есть, прежде всего, попытайтесь не врать на словах. Попрактиковавшись в этом, вы быстрее перейдете от слов к делам. Скорее всего, это произойдет само собой. Автоматически. Ну, а уж на таком фундаменте перестройка принципов тоже не за горами.

На коммуникативном уровне есть свои трудности. Как правило, проявляются они тогда, когда сказать правду не так-то легко.

Конечно, когда ребенок ничего не спрашивает, как-то легче. А когда припирает нас к стене неудобным вопросом? Вроде врать-то не хочется, но и правда как-то не к месту…

Есть варианты?

Есть.

Один из них – выждать время.

– Давай с тобой потом поговорим, договорились?

Или:

– Дай мне самому разобраться, хорошо?

А потом, знаете ли, может многое измениться. Или осел умрет, или эмир, или Ходжа…

Другой вариант, когда ребенок лезет в ваши личные дела. Туда, где, по вашему мнению, ему нечего делать.

Но вот ведь какая штука: доверительные отношения и ваше сокровенное – они как-то должны согласовываться. А у этих вещей это иногда получается не совсем здорово. Как же, разве мы не возмущаемся, когда у наших детей появляются от нас тайны и секреты?

– А я думала, что ты мне доверяешь! Я все-таки твоя мама! Видите ли, в подобных ситуациях я считаю, что любой человек имеет право на личную тайну. На сокровенное. И мы. И наши дети.

И если даже очень близкий человек хочет в эту тайну проникнуть, то мы можем ему в этом отказать.

– Знаешь, сынок… Это мое личное дело. Давай с ним я разберусь сам. Может быть, хочется помягче? Можно. Что-то вроде:

– Давай это останется моей тайной, хорошо?

Хотя воспитание свободного человека – это отнюдь не сахар. Иногда придется поступать достаточно жестко. Хотя бы потому, что мир вокруг нас далеко не всегда расцветает яркой радугой. Порой он становится серым и холодным. Или даже черным и страшным. А свобода – это мир. Весь мир, а не отдельные его кусочки, разрешенные кем-то к показу.

В конце концов, мы имеем право просто не обсуждать какие-то темы. Полное право. И будет гораздо честнее сказать: «Я не хочу об этом говорить!», чем выкручиваться, придумывая, как бы «по-честному» объяснить ребенку вещи, которые мы доверили бы не каждому взрослому.

Знаете, иной раз даже грубое: «Не твое дело!» будет не самым плохим вариантом.

И все же: если как-то объяснить можно – объясняем.

Если нет веской причины соврать – говорим правду.

Если есть возможность поговорить по-душам – разговариваем. Никаких особых сложностей, не так ли? А раз такое дело, давайте перейдем к следующей теме. И к следующему правилу.

Еще один основополагающий принцип свободного воспитания. Который, кстати, многим родителям, склонным опекать своих детей везде и всюду, придется не по нутру.

Дело в том, что этот принцип разрушает стойкую, но, на мой взгляд, губительную для ребенка (да и для родителя тоже) веру в то, что папа и мама обязаны контролировать каждый шаг своего дитяти. Что на их плечах висит постоянный незримый груз ответственности за каждый поступок, каждое высказывание и каждую мысль малыша.

Что основа основ воспитания – это неусыпный контроль и опека. А вышедший из-под этого контроля ребенок – хоть на минутку, хоть на секунду – становится преступником, которого следует как можно скорее «поставить на место». Вернуть в загон.

Хороший воспитатель – тот, которого слушаются. Тот, которому подчиняются. Приказы которого выполняют.

Не суть важно, каким образом достигнуты эти цели. Главное, что дети получились воспитанные. В принципе, у нас само слово «воспитание» подразумевает репрессии. Разве не угроза звучит во фразе «ладно, придем домой, я тебя воспитаю»? Разве не наказание подразумевают отчаявшиеся как-то повлиять на подростка учителя, когда сетуют, что родители его «никак не воспитывают»? Разве не кожаный ремень имеет в виду мать, призывая супруга «воспитать, наконец» подросшего шалопая?