Ирина Млодик - Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему

Вот взрослая история про накопленную злость. Из тех, что протекала драматически, но закончилась хорошо.

Высокий, красивый, умный, успешный. Даже не знаю, что еще про него можно было сказать. Руководящая должность, ранняя успешная карьера, жена, ребенок. Все при нем, как говорят в народе. Только рядом с ним почему-то становилось страшновато. В «спинном мозгу» что-то съеживалось в тревоге и не верило его широкой улыбке и приветливому взгляду.

Очередная грустная история детства – очередной «воспитанный мальчик», с мешком правил за спиной про то, что можно и что нельзя. Мама строго следила за их выполнением, не позволяла никаких чувств, а уж злиться было категорически запрещено. В детстве его спасает спорт, но в подростковом возрасте он ломает ногу, которая долго и мучительно заживает, закрыв навсегда ему двери в мир спортивных достижений. После окончания школы он предпринимает усилия, чтобы вырваться из дома и уехать в другой город. С тех пор с родителями не живет, но мешок правил – всегда с ним. Они давно уже устарели, тянут спину, мешают жить, а он все никак не может с ними расстаться…

Когда говорит про маму, все так же улыбается, но челюсти при этом как-то странно сжимаются, от него становится жутковато. Когда он говорит о своей злости по отношению к ней, это звучит как легкий укор очень воспитанного мальчика. Я предлагаю пойти дальше в выражении злости и прислоняю подушку к стене. Говорю, что бить надо сильно, но беречь руки. Кричать громко, но беречь связки. Он начинает бить по подушке, сначала слабо и робко, потом все сильнее и агрессивнее. Говорить – сначала тихо и воспитанно, потом громко и нецензурно.

Он не мог остановиться несколько долгих минут, показавшихся мне вечностью. Все потому, что я весьма ощутимо боялась. Его злость была так велика, что казалось – мне может от нее достаться немалый кусок. В нем было столько силы и энергии, что он мог легко разнести весь кабинет. Он закончил только тогда, когда совершенно обессилел.

– Я надеюсь, ты не сломал себе руку? – спросила я скорее автоматически, снова присаживаясь напротив него.

– Кажется, сломал, – сказал он, счастливо улыбаясь и потирая кисть.

– Как же так! Тебе больно? Я же просила, осторожнее. Что теперь делать? Наверное, надо в травмпункт.

– Да, я сейчас пойду, – сказал он, потирая на глазах опухающую руку. – Но нисколько не жалею. Рука заживет. А я чувствую себя свободнее.

Мне ничего не оставалось, как, обмирая от беспокойства за него, пролепетать:

– Мне было довольно страшно. Теперь ты видишь, как сильна была твоя злость, она стала разрушать тебя самого!

Когда мы увиделись через две недели, он выглядел совсем другим: расслабленным, улыбающимся, довольным, мой «спинной мозг» чувствовал себя в безопасности. Рука действительно зажила, хотя периодически напоминала о себе тупой болью. Он впервые за долгое время смог съездить к матери и поговорить с ней. Ему показалось, что они поняли друг друга. Через месяц все заметили, как он изменился.

Мой супервизор, когда я поведала эту историю, сказала: «Сломал руку – дешево отделался, а мог сломать себе жизнь. Иногда такие вдребезги разбиваются в какой-нибудь нелепой автокатастрофе».

Нам, родителям, как мне кажется, важно понимать простую мысль, кажущуюся мне истинной: дети в глубине души хотят быть хорошими, они не хотят быть плохими. Вребенке, каким бы он ни был, не может быть сосредоточение мирового зла. Ребенок добр и мудр по своей природе. Он может быть больным, но злым по своей природе – нет. А вот злиться он может. Имеет право, поскольку он – тоже человек, только маленький.

Страх – столь же естественная человеческая реакция, как и злость, но практически также не принимаемая взрослым миром. К девочкам, испытывающим страх, еще будут проявлять понимание, стремиться защитить. К мальчикам – у матерей чаще всего бывает тревожное сочувствие, у отцов – пренебрежение, раздражение, насмешка. Именно для таких отцов объясняю: нигде не написано, что мальчики должны бояться меньше девочек!Более того, иногда именно мальчишки боятся больше, поскольку у них сильно развита фантазия, у них много энергии и любопытства к неизведанному. Однако именно для них страх – самое запретное чувство. Совершенно очевидно, что те, кто позволяет себе бояться, наиболее приспособлены в жизни, потому что у них развито трезвое чувство опасности, потому что они не «зацикливаются» на страхе, а проживают его до конца и могут жить дальше.