Майкл Райхерт - В интересах мальчиков. Как понять, что нужно вашему сыну, если он никогда об этом не говорит

Отцы кивали и изумлялись моим словам; во взглядах матерей я видел благодарность и проснувшуюся вновь решимость. Больше всего меня поразило то, как сильно на ту мать влияли неверные представления, противоречащие ее родительскому чутью, – и как она рада была разрешению подчиниться своей интуиции.

У мальчиков, как и у девочек, имеются основные человеческие потребности, о которых стоит забывать лишь в минуты опасности.

Третий пример запомнился мне благодаря программе по предотвращению насилия, разработанной для мальчиков-подростков, живущих по соседству со мною – в Филадельфии и около нее. Поскольку свидетели насилия нередко сами становятся жестокими людьми, группа исследователей под моим руководством начала с того, что оценила, насколько мальчики уязвимы в этом плане: как часто становятся свидетелями драк, наблюдают перестрелки или слышат выстрелы, напрямую подвергаются действиям преступников или угрозам. Нашей целью было создать программу на основе достоверных данных о том, насколько регулярно мальчики переживают опыт, запускающий реакцию «бей или беги», и насколько данный опыт жесток.

Полученные результаты заставили нас похолодеть. Несмотря на наличие веских доказательств того, что уровень внешнего стресса у мальчиков ненормален, мы столкнулись с недоверием со стороны спонсоров и консультативного совета: они усомнились, поможем ли мы мальчикам, если вмешаемся в их жизнь в попытке защитить и спасти от разрушительного влияния стресса. Некоторые не согласились с тем, что мальчики переживают слишком много стрессовых ситуаций, мальчиков слишком загоняют, у них слишком мало сил, общественные нормы слишком яростно пропагандируют жестокость. Нашим мыслям противопоставили старые предрассудки, основанные на расовой, классовой и половой принадлежности, и добавили: ничего менять не нужно.

Однако нежелание подвергать мальчиков двойному риску было слишком велико. Мы организовали группы продленного дня и вскоре обнаружили: многие мальчики были совсем не прочь поговорить с другими детьми и взрослыми руководителями о различных сторонах своей жизни. Многие ребята посещали группу годами: они общались, играли – другими словами, справлялись с напряжением, которое накапливалось дома, в школе и на улице. Открытые дискуссии позволяли им честно делиться эмоциями и, как показали результаты исследования, избавляли их от склонности к неосознанному повторению жестокого поведения.

Многим были близки чувства, озвученные Терренсом: хоть ему и приходилось порой защищаться посредством силы, он «не любил драться». Маленький мальчик Хуан развил мысль: «Вообще-то, я не драчливый человек. Я вроде как любимец женщин. Я не дерусь. Вообще-то, получается, я предпочитаю любовь драке, правильно? Я пишу стихи. Я разное умею».

В каждом из примеров обращение к подлинным эмоциям мальчиков оказалось сильнее сложившихся предрассудков.

Если воспитание мальчиков начинается с развития их потенциала, то влияние семьи, школы и общества может быть совершенно разным. Марта Нуссбаум, профессор права и этики Чикагского университета, утверждает: с точки зрения морали подходящим мерилом заботы о ребенке является его способность понимать «что люди могут делать и кем они могут стать» [23] Martha Nussbaum, Creating Capabilities: The Human Development Approach (Cambridge, MA: Belknap Press, 2013). . Она считает, этичное общество определяет умение создавать условия – ресурсы и взаимоотношения, – позволяющие детям превращать свои внутренние способности в реальные умения. Какие же условия позволят мальчикам полностью реализовать свои способности?

Мысли разных исследователей по данному вопросу движутся в одну и ту же сторону. Психолог Ниобе Уэй говорила: «Людьми нас делают взаимоотношения и эмоции, и мы должны определить, как развиваться в этих двух направлениях» [24] Way, Deep Secrets, 77. . Тем не менее она наблюдала значительные изменения в качестве отношений у мальчиков раннего и позднего подросткового возраста. Пусть мальчики помладше и проявляли заботу, желание общаться, делились личным и сокровенным друг с другом в детстве, в юности им не удавалось избежать культурного давления. В итоге отдалившись от близких друзей, мальчики теряли связь с главным источником отношений и эмоций. Они даже теряли желание выражать чувства из страха показаться геями. Жизнь без друзей казалась мальчикам мрачной, а иногда и вовсе невыносимой, но лишь немногие из них сумели пойти против течения. Большинству так или иначе пришлось прийти к уже знакомому нам узкому спектру эмоций, социальной изоляции и притворству.