Александр Фельдберг - Nordic Dads [14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей]

И еще Стеффен говорит, что Леон совсем не ревнует, а наоборот, помогает с Эвелин. «Да, знаю, что нам повезло и что в некоторых семьях бывает по-другому. Леон, например, отлично умеет занять малышку играми, пока я работаю в саду или в доме. Но я присматриваю, конечно, за обоими. Сейчас у Эвелин период, когда ей все хочется попробовать на вкус, особенно разные мелкие штучки, которые для нее опасны, а старший брат часто реагирует быстрее, чем мы, родители, и ловко выуживает детальки лего из ее рта». Даже путешествовать всей семьей на машине сейчас легче. «Дети с удовольствием развлекают друг друга на заднем сиденье. Возможно, когда они подрастут, начнутся ссоры, но сейчас все спокойно. Должен сказать, что с двумя детьми даже легче, чем с одним ребенком. Я уверен, что у нас будет и третий, когда придет время. А вообще, я мечтаю о пятерых: у меня самого три сестры и брат».

Когда Стеффен был маленьким, никаких отцовских отпусков еще не существовало. «Но мужчины все равно не сидели бы с детьми, даже если бы такая возможность была, — говорит он. — Им это и в голову не приходило. Они зарабатывали, а женщины занимались домом. Так было и у нас в семье. Быт, еда, дети, чтение сказок на ночь — все это мама. Она устроила у нас дома детский сад, так что у меня всегда была куча приятелей. Отец много работал, и часто по ночам. Зато всегда, когда мог, играл и гулял с нами: футбол, леса, водопады. Мы вместе строили домик на дереве — такой же, как сейчас у нас, часто возились в гараже. Отец очень радовался, когда мы с сестрой пошли в секцию легкой атлетики. Он сам был хорошим спринтером, и у меня так никогда и не получилось пробежать 60 метров быстрее него. Летом мы всей семьей путешествовали по стране, жили в палатках, и родители устраивали для нас спортивные соревнования. И еще помню музыку, которую папа всегда ставил в машине, — могу даже сказать, что перенял музыкальные вкусы от него».

Спорт, машины, строительство, ремонт Стеффен до сих пор обсуждает с отцом, а что-то более личное — с матерью. И говорит, что в собственном отцовстве хочет совместить роли обоих родителей: «Да, Леон мне тоже помогает, когда я чиню машину — возвращаю к жизни старый „опель“. Он знает, как называются все инструменты, и отличает болт от шурупа. Но я хочу не только учить его чинить машину, но и говорить с ним по душам. И с Эвелин тоже, когда она подрастет».

Сегодня вовлеченное отцовство стало привычной моделью поведения для большинства норвежских мужчин. «Все мои друзья, у которых появлялись дети, брали отпуск по уходу за ребенком, — говорит Стеффен. — Тем более что его не обязательно использовать сразу весь, а можно согласовать с графиком работы. У тебя есть 15 недель, и ты можешь распоряжаться этим временем, как тебе удобно. Например, брать один или два дополнительных выходных дня в неделю, пока не исчерпаешь лимит. Да, бывают сложные случаи: когда человек, допустим, работает в маленькой компании и его некем заменить, уйти в отпуск невозможно по экономическим причинам. У мужа моей сестры автомагазин, и если он закроет его на 15 недель, то потеряет кучу клиентов. Но когда работа позволяет, я просто не понимаю, как такую возможность не использовать».

Кстати, Стеффен высказал очень интересную мысль, почему в мужском сознании произошли такие серьезные изменения. «Я и мои ровесники — первое поколение детей, с которыми играли отцы. А когда мы сами стали родителями, то продвинулись дальше: начали делить с женами домашние обязанности и активно участвовать в воспитании детей». Аня добавляет, что отцовский отпуск дает женщине возможность заняться работой и другими интересными делами и не чувствовать себя связанной материнством по рукам и ногам.

«Думаю, мои отцовские отпуска и то, что я постоянно вместе с дочкой и сыном, помогут нам оставаться близкими людьми, — говорит Стеффен. — Дети видят, что о них заботятся два родителя, а не один, и при необходимости попросят совета или помощи тоже у нас обоих. По крайней мере, я очень на это надеюсь».

Спальный район Осло, где живут Вильхельм Мёллер Педерсен, его подруга Луиза и их близнецы Бьёрн и Тур, очень напоминает кварталы обычного российского города, построенные годах в семидесятых. Кирпичные пятиэтажки, улицы — все это выглядит каким-то очень узнаваемым.