Лиана Димитрошкина: Аутизм как вредоносная родовая программа. Причины его возникновения. Успешный опыт экспериментальной группы

И что мы сейчас имеем.

Во-первых хотела сказать, что очень для нас важно – это социализация. Ребенок в школе – он посещает обычную школу – был всегда изгоем, дети его высмеивали, учителя относились к нему пренебрежительно, и для него посещение школы было каторгой тяжелой, честно говоря. И вот сейчас, на момент, когда я прошла 2 триместра, всего 2 из 9, ситуация кардинальнейшим образом изменилась. Ребенок ходит в школу с огромным удовольствием.У него те же самые дети-одноклассники, которые его ни во что не ставили, сейчас его хорошие, добрые друзья. Он замечательно ладит с детьми на своей улице, даже заводила во многих играх. Дети приходят, зовут его гулять, постоянно они ходят в какие-то походы, у них совместные мероприятия. И вот когда сын приходит домой из школы – он всегда весел, радостен и начинает рассказывать, делиться. А раньше было, что он даже никогда не говорил «мы», он всегда говорил «они» – они писали контрольную, они сегодня делали то-то, и это «мы» появилось буквально на второй неделе занятий на курсе. Сын пришел и сказал – Мы. Вот это для нас очень и очень важно. Для каждого родителя это, наверное, очень важно.

Что еще. Про очень рассеянное внимание. Он уже гораздо внимательнее и ответственнее. Если раньше вообще не помнил, какие были уроки, что задано, никогда не записывал домашнее задание, то сейчас он переживает, что нужно готовиться к контрольной, тогда-то будет контрольная, нужно принести в школу то-то. Мы ведь раньше одного вообще боялись дома оставлять,а теперь спокойно остается дома один, и кроме порученных ему дел иногда даже по собственной инициативе делает что-то, чтобы доставить удовольствие, сделать приятное родителям, просто заботится о нас, он может приготовить покушать, он может вымыть посуду, сделать еще что-то, о чем его, собственно говоря, даже не просили. И кроме того, у него появилось очень много таких интересов, он стал больше интересоваться чем-то. Ну он у нас очень хорошо рисует, но теперь он стал больше читать.

И у него начала выправляться речь. Речь у него была очень невнятная, и это мешало его общению. Сейчас речь гораздо четче, и мы видим, что он уже следит за своей речью, он стал более уверенным.

Еще, кроме того, у него были постоянные навязчивые спонтанные движения, он то ли трогал лицо, то ли строил какие-то гримасы, то ли тыкал себе пальцами в живот. Вот этого уже фактически не осталось.

Раньше у нас была еще такая проблема, как лунатизм, он ходил ночью, вскакивал, бежал куда-то. Я очень чутко спала, вот так мы его отлавливали, чтобы какой-то беды не случилось.

Сейчас этого фактически тоже уже нет.

Кроме того, очень хотелось бы сказать, что он стал меньше болеть и по своему основному диагнозу, который, к сожалению, доставляет нам очень много неприятностей, и сейчас его даже допустили до уроков физкультуры, хотя раньше он был постоянно освобожден. И он очень рад, счастлив, что может заниматься со своими сверстниками. Еще, знаете, вот так много всего, что я даже теряюсь, просто вот все рассказать ну невозможно.

Я просто счастлива, что я попала на курс Лианы Ивановны, это курс такой объемный, такой гигантский, титанический труд,и это видно, и поверьте мне, я не новичок к психологии, я сама занимаюсь системными расстановками, метафорическими картами, я сама веду курсы и тренинги, и поэтому я могу по достоинству оценить, насколько это огромный труд, и насколько это емкий курс.

И еще побочный эффект – очень, знаете, такой замечательный побочный эффект, кроме того, что улучшается здоровье сына, улучшаются семейные отношения. Хотя в принципе у нас всегда были замечательные отношения с мужем, и я считала – куда лучше то еще, а оказалось – можно, от хорошего – к лучшему. В общем, тем, кто хочет иметь здорового ребенка, здорового сыночка, и счастливую, жизнерадостную, веселую семью – я советую, приходите на курс «9 шагов к здоровью сына» и будьте здоровы, и будьте счастливы, и пусть в вашей жизни будет много-много радости. Спасибо Лиане Ивановне, благодарю».

Раньше я работала только с мамами аутичных сыновей, потому что у меня все были только с мальчиками, но на самом деле 80 % аутистов в мире действительно мальчики. Теперь есть две девочки. Для того, чтобы получить статистически полноценные данные, конечно, этого недостаточно. Пока по девочкам режим чисто тестовый. Но результаты есть и с девочками, заметные и быстрые.