Ирина Млодик - Приобщение к чуду, или Неруководство по детской психотерапии

Все наши последующие встречи включали в себя как обязательную программу: стучание туфлями, «курлыканье» у окна, бегание по кругу и поиски съестного или того, что в принципе может быть съеденным. Со временем Она также полюбила обниматься, очень внимательно глядя мне в глаза, забираться повыше (новый вид комнаты, видимо, завораживал Ее, как любое новое впечатление) и обследовать все ящики моего стола и шкафа, что, впрочем, разрешалось Ей только после выполнения какого-нибудь небольшого задания, соответствующего Ее возрасту. В процессе нашего общения я пыталась уловить и озвучить те чувства, которые Она переживала в данный момент, и когда мне это удавалось (а удавалось, безусловно, не всегда), я ловила на себе Ее удивленный и внимательный взгляд.

Как-то раз случилось так, что мама мальчика, тоже аутиста-третьегруппника, не смогла его вовремя забрать, и я, не рискуя оставлять его в коридоре (ведь, кроме аутистических нарушений, у него был еще и ДЦП), разместила его у себя в кабинете. Он забрался в домик и сидел там, цитируя наизусть весь телефонный справочник, громко и монотонно. Она, как всегда бегая по кабинету и стуча туфлями, сначала не могла понять, что происходит, откуда идут звуки. Я пыталась Ей объяснить и даже подвела Ее к домику познакомиться. Но они не проявили друг к другу никакого интереса. Он продолжал декламировать телефонный справочник (я уверена, что все телефоны, названные им, были абсолютно верными, но когда позже я попробовала узнать у него номер, например, службы спасения – один из тех, который он называл, – он не мог мне ответить; информация в его мозгу хранилась только монолитным блоком), Она же бегала больше обычного, стучала туфлями и рычала на «говорящий домик». В довершение всего, пока я вытаскивала мальчишку из домика, чтобы вручить его пришедшей маме, Она наелась черной акварельной краски (хорошо еще медовой), в результате чего радостно смеялась, когда я с усердием и причитаниями пыталась отмыть Ее черную мордашку.

Подходы к психотерапии аутистов разнообразны, как в нашей стране, так и за рубежом. В Англии, например, по рассказам одного профессора, бывавшего в России, детский аутизм считается неизлечимым заболеванием, и единственное, чем они могут помочь таким детям и их родителям, – разного рода социальная и иногда специальная педагогическая помощь. В Америке, и одно из направлений у нас, – это бихевиоральная система обучения главным образом социальным навыкам. В Европе и опять же в Америке проводятся многочисленные дорогостоящие исследования по обнаружению причин появления аутизма, создаются новые лекарства.

Но все школы (за исключением российской) рассматривают аутизм как результат искажения развития когнитивных функций, а не как аффективное нарушение, эмоциональное нарушение контакта с субъектной средой. Лично я поддерживаю отечественную теорию, поскольку она подтверждается моим личным практическим опытом. И к тому же дает этим детям шанс не то чтобы на полное выздоровление, но на другую эмоциональную жизнь точно.

В работе с такими детьми я в значительной мере опиралась на гештальт-подход, изучаемый мной несколько лет и дававший то основание, на котором я могла строить свою работу с детьми-аутистами. В его основаниях заложено понятие контакта, причины его нарушений и прерываний, понятие диалогичных отношений, осознавание себя и своих потребностей. В общем, все то, что так важно понимать и прочувствовать в работе с детьми, чья дверь в наш мир пока закрыта.

Сразу скажу, что работа с аутистами очень трудна, энерго- и душевнозатратна и часто неблагодарна. Потому что те шаги, которые делает аутичный ребенок к более адекватному контакту с миром, так малы, так неуверенны, так ненадежны, что терапевту в результате легко впасть либо в уныние и неверие в свои силы, либо в «подталкивание» ребенка к активности или контактности, что тоже чревато неэффективностью их совместной работы.

Поэтому на такую работу, мне кажется, стоит соглашаться только в том случае, если ваш подлинный человеческий и психотерапевтический интерес к таким детям выше стремления подтверждения вашей психотерапевтической грандиозности. Потому что, несмотря на все знания, старания и усилия, эта дверь для вас может так никогда и не открыться.

Конечно, в моем кабинете появлялись не только дети-аутисты. Круг проблем, с которыми приводят родители своих детей, очень широк. Большую часть этого круга в том числе составляют проблемы «застенчивости», «тихости», «заторможенности».