Михаил Комлев - Как общаться с солнечными детьми?

Но несмотря ни на что нам уже удалось добиться кое-каких успехов. Наши ребята выступали на конкурсах и становились лауреатами два года подряд. Теперь мы собираемся играть джаз, подобрали джазовые композиции.

Мы обращались к правительству Москвы, писали, что не просим денег, а просим только, чтобы нас показали в СМИ. Нам отказали. Когда узнают про наш оркестр, часто говорят: «Да таких оркестров полно, ничего особенного». Или спрашивают, почему наши дети не играют, например, джаз. А ведь чтобы научить такого ребенка просто стучать ложкой, потребуется масса усилий! И все-таки они будут играть джаз, хотя это действительно очень трудно. Детских оркестров вообще мало, даже среди нормативных детей, а такой оркестр вообще единственный не только в России, но и в мире.

Мне хочется развивать наше дело, снять второй и третий клип, набрать новых учеников. С голландским оркестром хотят общаться лучшие художественные силы. Неужели у нас люди более черствые? Нет, они такие же. Но надо показать, что мы что-то умеем, а не просто бить на жалость. Вот мы сейчас играем джаз. Когда мы выходим на сцену, зал удивляется – реакция такая, будто инопланетяне прилетели. А потом все радуются, хлопают, улыбаются и восхищаются, когда видят, что наши дети играют программу музыкальной школы.

Я не хочу делать коммерческий проект. Я считаю неправильным зарабатывать на этом. Заниматься у нас должны те, кому это надо, а не кто может это оплатить. И сверхидея – не заработать денег или прославиться. Я хочу, чтобы эти дети могли быть признанными, могли состояться в общественном поле, чтобы их показывали по телевизору. Я хочу, чтобы оркестр существовал много лет, чтобы люди там работали и получали за это деньги. Сейчас они вырастают, родители умирают, и взрослые люди с синдромом Дауна попадают в дома престарелых, потому что они несамостоятельны. У них нет работы, нет источника дохода. А тут они будут получать доход, смогут работать хоть до пенсии и быть самостоятельными. Для этого и нужны такие социальные институты – оркестр, театр. Однако дело это не быстрое, государство помогать нам не собирается, спонсоров у нас нет, поэтому развивать проект приходится за счет собственных средств.

Конечно, когда думаешь о будущем, становится страшно. Что будет через двадцать или тридцать лет? Родители говорят, что стараются не думать об этом, но это ведь когда-то наступит. Поэтому я хочу продвигать оркестр: это не баловство, это будущая работа для наших детей. Но многие не хотят этого понимать. Бывает и такое, что кто-то из детей добивается успехов, и родители уже не хотят общаться с теми, кто слабее, тянутся за нормальными детьми, считают своих нормой, а остальными брезгуют. Вообще идея инклюзивности образования для детей с синдромом Дауна превратилась в некий фетиш. Родители непременно хотят, чтобы их дети учились с нормативными детьми. На мой взгляд, польза от инклюзивного образования сильно преувеличена. Нормативным детям никакой пользы от подобного обучения нет, они развиваются значительно быстрее, а дети с синдромом Дауна не справляются с программой. В результате разочарование, насмешки и детская жестокость. Гораздо полезней организация совместных мероприятий, концертов, спектаклей. Мы видим, насколько дети с синдромом Дауна, которые приходят к нам в оркестр, любят друг друга. Они настроены на одну волну, они понимают друг друга, им вместе хорошо. А участие в концертах с нормативными детьми позволяет им значительно поднять собственную самооценку, почувствовать свою значимость. Нужно видеть их радость после выступления. Зрители, аплодисменты очень важны. Ощущение успеха понятно любому человеку, вне зависимости от количества хромосом.

Иосиф Обручник с детства воспитывал Иисуса Христа. Он не был его отцом, у него уже были другие дети. Богородица родила в шестнадцать лет – девочка еще, а ему было за восемьдесят. И его миссия был очень простая: он должен был просто вырастить Иисуса, заботу о котором ему поручили. Вот и мы в некотором смысле такие же, как Иосиф: наше дело – вырастить святых людей, которых нам дали. Для чего – мы не знаем, но они святые, юродивые, блаженные. В Средние века очень ценились жены с синдромом Дауна. Их охотно брали замуж, потому что они покладистые, хозяйственные, а больше ничего и не требовалось. В современном мире планка ожиданий завышена, а тогда этого не было. В половине случаев у женщин с синдромом Дауна рождаются нормальные дети. Мальчики бесплодны, а девочки могут иметь детей. И надо давать этим людям будущее.