Михаил Комлев - Как общаться с солнечными детьми?

Я тогда занималась вопросами инклюзивного образования, выступала на конференциях в Москве. И мне удалось убедить Сергея Казарновского, чтобы он взял Полину в свою школу. Когда состоялось первое знакомство, он был шокирован – это обычная реакция людей, которые не сталкивались с синдромом Дауна. Но ровно через полгода они с Полиной подружились, и он уже не замечал ее внешности.

Для ребенка с синдромом Дауна главный человек в школе – тьютор, который сопровождает ребенка в процессе обучения и помогает реализовать индивидуальный учебный план. У Полины сменилось несколько тьюторов, и каждый раз это сопровождалось психологическими проблемами с ее стороны.

Среда общеобразовательной школы совершенно не готова к приему наших детей. Школа Сергея Казарновского оказалась готова лучше: там творческие уроки, образование дается по трем позициям – драматическое искусство, музыка и общеобразовательная программа. Любая школа должна быть немного творческой: творчество дает широту взглядов, именно так родители должны воспитывать своих детей. А у ребенка с синдромом Дауна своя специфика: он не может усвоить математику, физику, химию. У таких детей нет абстрактного мышления. Полина умеет считать только на калькуляторе. Ты ей диктуешь число, а она, не понимая, что это значит, считает на калькуляторе. Сколько я ни билась, но в обычной жизни она не сложит два и три – просто не понимает, что это такое.

В школе не все было гладко. Были и проблемы с учебой и конфликты с детьми. Одно время Полина дралась в классе. Не по-настоящему дралась, просто толкалась, как это часто делают дети. Но дети с синдромом Дауна не контролируют свою силу, потому что у них нарушена координация, если они не занимаются силовыми видами спорта. И толкаясь, Полина вкладывает в каждый толчок всю силу своего тела. Однажды к ним пришла новая учительница физкультуры, дзюдоистка, которая сказала: «Как же заниматься с Полиной? Она такая хилая и хрупкая!». Но когда они стали бороться, Полина победила.

Сейчас Полина учится в четвертом классе театральной школы. У директора четкая ориентация на инклюзию, в школе уже двое таких детей. Не знаю, заработает ли у нас в стране система инклюзивного образования, но сейчас по этому поводу уже приняты соответствующие законы.

Во всех странах любое инвалидное движение толкали вперед только родители. Большой прогресс происходил, когда такой ребенок рождался в семье человека, который обладает властью. После этого сразу издавались нужные и полезные законы. Но у нас другой менталитет, долгое время считалось, что такой ребенок в семье – это позор, который надо скрывать. Мне повезло с характером, мне не было стыдно. Я не маргинал, нормальная женщина, чего мне стыдиться?

Полина играет на флейте, недавно начала учиться играть на фортепиано. Она хорошо поет. У нее оказался красивый голос, что необычно для наших детей, потому что, как правило, у них низкие голоса.

Полина занимается верховой ездой. Еще когда она была совсем маленькой, мы начали иппотерапию. Это метод реабилитации детей-инвалидов, связанный с верховой ездой. Я учредитель конноспортивного клуба в Химках, где специально готовят лошадей для детей с ментальными нарушениями. Я принесла Полину, ее положили на лошадь, а я смотрела на это и думала: «Будет ли толк?». В течение двух месяцев не было вообще никаких улучшений. Полина лежала на лошади не двигаясь. Но потом иппотерапия стала приносить результаты наравне с массажем, даже способствовала речевому развитию. В семь лет Полина начала участвовать в соревнованиях… И вдруг выиграла, заняла первое место и получила свою самую первую медаль. В виде приза ей дали электрическую батарею, которая весит килограммов восемь. И Полина, такая маленькая и худенькая, подняла ее и унесла, так она была горда своей победой.

Как человек с синдромом Дауна Полина может участвовать только в Специальной Олимпиаде. Но даже там довольно высокие нормативы, и вряд ли она сможет соревноваться с другими спортсменами на равных. Этим могут заниматься дети с ДЦП, у которых сохранный интеллект, а для наших это вряд ли возможно. И поскольку Полина заточена на победу, то, увидев, что не дотягивает до нужного уровня, она немного охладела к верховой езде.

Обычно люди с синдромом Дауна останавливаются в развитии на уровне десяти-двенадцатилетнего ребенка. Полина хорошо читает, многое понимает, но психоэмоционально она ребенок, хотя интеллектуально дотягивает до восьми лет. Иногда может выдать глубочайшее суждение, а может сказать и глупость. Но у наших детей есть особый дар – дар эмпатии, сопереживания другому человеку. Я вижу это по Полине и по другим детям. У них даже есть неосознанный предсказательный дар, потому что они лишены нормальности в нашем понимании и живут другими чувствами. Так слепой человек, лишенный зрения, может обойти камень на дороге, не видя его.