Геннадий Кульчитский - Ваш ребенок. Как уберечь от наркотиков

Жизненное наблюдение

Так уж получалось, что в момент поступления Ростислава на лечение, во всяком случае, при первых знакомствах и разговорах с врачом, я всегда присутствовал и был, вольно или невольно, свидетелем этого первого разговора. Во всяком случае, с добрым десятком наркологов и психологов я успел познакомиться.

Я хотел бы высказать им одно пожелание: «Если вы спешите, то лучше перенесите разговор на более поздний период, мы подождем, когда вы будете иметь время». Ждать, конечно, неприятно, но это не скажется на эффективности лечения. А вот разговор в спешке с наркоманом, психически, мягко говоря, нездоровым человеком, но никогда это не признающим, явно не даст ожидаемой сторонами пользы и не сработает на авторитет врача».

В начале разговора, как правило, врач сразу брал «быка за рога», то есть сразу приступал к теме: «Стаж, доза, вены, наркотик?» Вместо того, чтобы для начала попытаться понять, что за человек сидит перед ним, что есть этот очередной пациент, каково его психическое устройство, каково его состояние психики на сегодня, насколько разрушена личность, что у него там осталось от его «Я». Ведь столько первостепенных и необходимых вопросов стоит перед врачом в эту первую встречу! Как велико у пациента желание лечится? Что этого наркомана привело на этот стульчик в кабинете доктора? Что им движет – осознанная необходимость, понимание тупиковости продолжения психоделических экспериментов или желание сбить дозу и привести себя в такое состояние, чтобы снова, хоть ненадолго, чувствовать хоть какую-то эйфорию от приема наркотика? Сколько у него осталось душевных сил для возвращения в нормальную жизнь? Ведь для того чтобы упасть, не нужно сил, а для того чтобы подняться, необходимо много душевных сил, много усилий и времени.

Причем разговор почти всегда проходил с высоты положения врача, судьи с прокурорскими замашками, здорового, образованного человека. А перед ним, возможно, сидел человек, больной дошедший до края, жаждущий помощи, понимания и сострадания, а не дальнейших унижений. А может быть, наоборот, лживое насквозь существо, за которого говорит не его «Я», а наркотик, сидящий в его сознании, искалечивший его сознание? Понимает ли он свое положение до конца, в нем наконец-то проснулось чувство вины перед родными и близкими?

Каждый наркоман смертельно боится начала и даже первых сигналов абстинентного синдрома (ломки). Очень редко я видел у врача желание войти в положение, понять пациента, хоть на время встать с ним на одну ступеньку, на которой стоят как бы два человека, обладающие душой, полученной от одного Творца, двух людей, одному из которых нужна помощь, а второй может и призван оказать ему эту помощь. А вообще-то, на мой взгляд, больница – это то место, где к человеку нужно относиться по-человечески, не хорошо и не плохо.