...
[ПИ 29] Еще один из детей, наблюдавшихся д-р Исаак, Дэн (3 г. 6 м.), был глубоко обеспокоен в связи с маленькой мертвой крысой, найденной детьми в саду. «Они сказали: она мертвая, – и бегали с ней». Миссис I отобрала ее, боясь инфекции. Дэн спросил: «Вы ведь не сделаете ей больно, правда?» Она отнесла крысу в другой угол сада и спрятала там. Дэн снова спросил: «Куда вы положили ее – вы ведь не сделали ей больно?»
Последняя запись иллюстрирует ограниченность понимания мертвого в возрасте до четырех лет даже ребенком с высоким интеллектом. В целом поведение детей свидетельствует о бессознательной идентификации с маленьким животным. Однако мы отнюдь не хотим сказать, что такая идентификация – простой феномен, полностью объясняющий наблюдаемое поведение.
Возникающему у ребенка конфликту между импульсом и совестью, связанному с агрессией по отношению к меньшим существам, посвящено одно место в автобиографии Чарльза Дарвина. Это свидетельство представляет особый интерес, поскольку принадлежит выдающемуся натуралисту. Он был пятым из шести детей, и из его братьев один был старше него.
...
[ПИ 30] В похвалу себе могу сказать, что я был гуманным мальчиком, но этим я целиком обязан наставлению и примеру моих сестер, ибо я сомневаюсь в том, является ли гуманность природным, врожденным качеством. Я очень любил собирать птичьи яйца, но никогда не брал из гнезда более одного яйца, и только в одном единственном случае я взял все яйца, да и то не из-за их ценности, а из какого-то хвастовства. У меня была сильная страсть к ужению рыбы… как-то… я узнал, что червей можно умерщвлять соленой водой, и с тех пор я никогда не насаживал на крючок живого червяка, хотя, вероятно, это в некоторой мере уменьшало мой улов. Однажды, когда я был очень маленьким… я совершил жестокий поступок, побив щенка; думаю, что я сделал это только из удовольствия, которое доставляло мне чувство моего могущества; но побил я его, должно быть, не очень больно, потому что щенок не визжал… Поступок этот тяжело угнетал меня… Угрызение совести было для меня, должно быть, тем более тяжким, что и тогда и долгое время после того любовь моя к собакам была настоящей страстью [175] .
Этот фрагмент, дофрейдистский и очевидно искренний, содержит много интересных моментов: желание лишить птицу-мать всех ее яиц, удовлетворить которое не позволяла совесть; однажды совесть потерпела поражение, и запрет был нарушен; подобное же произошло, когда автором, младшим из двух братьев, был побит щенок, страстно любимый. Сомневаясь в том, что гуманность является врожденным качеством, Дарвин не делает различия между полами; с другой стороны, его упоминание о том, что он научился гуманности от сестер, указывает на подспудную веру в большую гуманность девочек по сравнению с мальчиками. Об этом говорит и Вордсворт, который, подобно Дарвину, потерял мать в возрасте восьми лет:
О, как приятны были дни,
Когда, поглощенные нашими детскими играми,
Мы с сестрой Эммелиной
Вместе бегали за бабочкой!
Рьяный охотник, я мчался
За добычей: прыжками и скачками
Следовал я за нею в кусты и чащи;
Но сестра, храни ее Бог, боялась стряхнуть
Пыльцу с ее крылышек [176] .
Если мальчик, находясь в определенном социальном окружении, склонен учиться гуманности у девочек или женщин, вопрос о причинах этого остается открытым: может быть, девочка внутренне более предрасположена осваивать этот урок самостоятельно; может быть, социальная среда оказывает на нее в этой области более последовательное и убедительное влияние; возможно, наконец, что взаимосвязанно действуют оба фактора. В «Макбете» Шекспира мы не находим разницы между полами в жестоких побуждениях, но женщина обнаруживает, что не может сама осуществить убийство. («Когда б так не был схож Дункан во сне / С моим отцом, я сладила сама бы» [177] .) В «Короле Иоанне», когда король планирует убийство своего племянника-ребенка, при этом присутствует его мать, бабушка ребенка, и она не возражает, а отпускает Иоанна со своим благословением. Описывая негуманное поведение маленького мальчика в «Кориолане», Шекспир смотрит на него глазами двух женщин, приходящих в восторг от жестокости ребенка. Они с уверенностью говорят, что он унаследовал ее от отца, необузданную агрессивность которого общество научило их одобрять и которого одна из них растила. У матери мальчика более мягкий характер; Шекспир, видимо, видел индивидуальные, но не общие половые различия в проявлении качества, которое ныне мы едва смеем называть гуманностью.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу