Юрий Азаров - Семейная педагогика

И наша новая заповедь в нашем Манифесте звучала так:

«Добывая в поте лица свой хлеб, учитесь у других народов самому великому учителю жизни – труду. Только труд, помноженный на любовь и свободу, способен вывести нашу страну из беды, а тело избавить от холода и голода».

– Никогда не забуду, – рассказывал я детям, – как однажды подъезжал к одной деревушке в Пермской области. Я ехал с лекциями, и сопровождавший меня партийный работник сказал:

– Сейчас увидите кусочек настоящей Западной Европы.

И мы действительно увидели чудо. Это было селение высланных сюда немцев. Великолепные дома, кафе, удивительное обслуживание, кофе в крохотных чашечках, бутерброды с семгой и полные достоинства люди – невероятный контраст окружающей жуткой действительности: поваленные избы, голод и нищета, плач детей. А партийный работник рассуждал:

– Они как бельмо в глазу. Их, подлецов, сгрузили здесь и ничего, кроме лопат и топоров, не дали, причем здесь самая худшая земля: песок да камень, а они вон что отстроили, как в рожу нам плюнули…

Надо ли комментировать это высказывание?

Вот где истоки паразитаризма! Истоки ненависти и неприязни к другим народам! Злобная зависть!

1. С развитием рыночных отношений возникает опасность усиления безнравственных и даже преступных явлений в среде детей и молодежи

Увидев крохотного мальчонку-продавца в овощном ларьке, я неожиданно вспомнил слова Макаренко о том, что в нашей стране уже не найти ребенка, который мечтал бы о собственной лавочке.

А мальчику было лет тринадцать. Отец поставил его торговать огурцами, а сам отправился за другой партией. Мальчик еще не умел быстро умножать и иногда брал ручку и делал расчеты на бумаге. В очереди улыбались и терпеливо ждали. Потом я разговорился с ним.

– Что ты сам имеешь от торговли?

– Отец мне дает часть денег.

– И что ты собираешься на них приобрести?

– Мотоцикл.

– Ты не учишься?

– Бросил. Чтобы торговать и считать бабки, моих классов достаточно.

Рынок не только меняет жизненные ориентации и духовные ценности, он еще и изнутри корежит и преображает культуру, образование, все устройство семейного и общественного уклада. Вместе с рыночными отношениями вступают в жизнь и волчьи законы… поди разберись в них!

Слыхал, как на почве рыночных отношений подростки, не поделив доходы, едва не поубивали друг друга, а еще одного юнца исколотили в милиции так, что он едва добрался до своего дома. А у скольких детей отбирают заработанное! А как эксплуатируют их доверчивость! А какая злобность, зависть и трусость рождается в детях в жестоких схватках с нравами взрослых?! Сам видел, как побледнели, как стерлись до неузнаваемости лица подростков, когда к ним направился милиционер. В одну секунду они свернули свои бархатки со значками и медалями и спрятались за угол.

– Чего вы испугались? – спросил я. – Разве у нас не свободный рынок?

– Ага, – потянул носом один из них. – Про свободу только в газетах, а на самом деле за нами охотятся, как за последней тварью.

– Кто?

– Во-первых, рэкет. А во-вторых, милиция. Мент всегда найдет повод, чтобы отобрать товар. У меня на прошлой неделе отобрали медали, которые я купил за полторы тыщи. А забрали за то, что я две медали продал иностранцам за немецкие марки.

– Ну и что?

– Нельзя, говорят, продавать за валюту.

– А взрослые своих матрешек продают и за валюту.

– Они отстегивают кому надо…

И потом один из них сказал фразу, над которой я долго думал:

– Вот встану на ноги, тогда создам свое что-нибудь.

– А как это «на ноги»? Свой ларек?

Оказывается, «встать на ноги» – это не только заработать первичный капитал, но еще и обезопасить себя; найти заступников, тех же рэкетиров, – это значит иметь возможность проглотить всех мелких торговцев, создать свою торговую сеть, организацию, не точку, а именно организацию: скупщики, экспедиторы, поставщики, добытчики и даже реставраторы, художники, дизайнеры…

В Древней Греции слово «рынок» было ругательным. Обозвать человека «вонючим рыбным рынком» означало крайнее, последнее оскорбление.

На прилавке золотятся мокрые красноперки.

– Двадцать рублей кучка, – говорит мальчик лет двенадцати.

– Сам ловил?

– Еще чего! Мое дело сбыть товар…

– Сколько тебе платят?

– Пятнадцать процентов.

– А почему бы тебе не продавать по пятнадцать рублей?

– А это все равно. Кому надо, тот и за двадцать купит. А кому не надо, тот и за пятерку не возьмет.