Пол Коллинз - Даже не ошибка

В то время, когда Дикий Питер прибыл в Лондон, базовые биологические понятия в науке еще не устоялись; еще трудно было определить границы между различными формами жизни. Учащиеся Королевской Академии лишь недавно начали опровергать сообщения про некое китайское растение, из созревших и лопнувших стручков которого «вылуплялись» крохотные ягнята. В самой Англии устойчиво сохранялась похожая история о казарках. Эти невероятные птицы, как считалось, начинали свою жизнь как моллюски, а затем, попадая на берег, вырастали в деревья с плодами наподобие раковин. Отец английской ботаники Джон Геральд описывал, что происходит дальше:

Когда эта идеальной формы раковина раскрывается, то первой появляется вышеупомянутая нить или струна, затем — ноги птицы; и постепенно, по мере ее роста, раковина раскрывается все больше, во всю длину, и висит уже едва-едва. За короткое время она достигает полной зрелости и падает затем в море, где обретает форму и вырастает в птицу.

Начиная жизнь в воде, пуская корни как дерево, она оканчивает дни как птица: звучит немыслимо, однако в эту историю верили — настолько, что считали употребление казарки в Великий пост приемлемым, поскольку она более рыба, чем птица.

Кто мог уверенно сказать — в том ненадежном мире, полном странных метаморфоз, — где кончается царство животных и начинается человеческое? Первый вопрос, возникавший у всех при столкновении с Диким Питером, звучал так: кто же он? Но со временем вопрос принял гораздо более тревожную, волнующую форму:

Что он за зверь?

Поскольку он был вопиюще необразован, то в конце концов было принято решение отдать его в школу. Обыкновенный местный учитель для подопечного королевской семьи, конечно, не подходил, и Питеру пришлось идти в Харроу Скул [12] Харроу-Скул (Harrow School) — одна из старейших престижных мужских привилегированных средних школ Великобритании. . Видимо, принятие в Харроу дикого ребенка не показалось несообразным другим ученикам (в дальнейшем ее окончили лорд Байрон и Уинстон Черчилль). Мальчик-дикарь, который еще несколько месяцев назад прыгал по деревьям, должен был теперь получить блестящее образование. Его отправили в пригород Лондона, в пансион для учащихся, который содержала миссис Кинг.

3 июня 1727 года «Бритиш Джорнел» напечатал скорбное сообщение:

Удручающе скорый конец для мальчика, который так долго выживал без благ цивилизации; смерть вместо прогулок по увитым плющом холмам Харроу спустя какие-то несколько месяцев после того, как он был увековечен в «Путешествиях Гулливера». Но, пожалуй, никто не мог бы быть удивлен таким поворотом событий сильнее самого Питера… поскольку он вовсе не умер.

Спустя неделю после появления «сильно преувеличенных» сообщений о смерти Питера король Георг, снова отправившись в свой любимый Ганновер, свалился с опасной болезнью. В считанные дни он умер, и Дикий Питер остался без единственного человека, которого мог бы назвать отцом. Отношения Георга с его собственным сыном, принцем Уэльским, никогда не были хорошими; за целые годы они едва ли перебросились парой слов. Теперь, когда отец умер, сын короновался под именем Георга Второго. Неудивительно, что новый король не поддерживал все эти утомительные чудачества и игры своего отца. Мало того, что обучение Питера в Харроу не давало особых успехов; теперь мальчик, пребывавший в счастливом неведении, оказался не нужен и при дворе.

К счастью, у Питера по-прежнему оставался преданный друг в этом мире — Каролина, принцесса, ставшая ныне королевой. Она дала распоряжение своей служанке, Алисе Титчборн, позаботиться о мальчике. За заботу о Питере Алиса получала 30 фунтов из королевской казны — немалые в те времена деньги. Опекать дикаря было делом хлопотным, и чуждое окружение в этом отнюдь не помогало; мальчик жил в городе, но было ясно, что городская жизнь — не для него. Миссис Титчборн повезла своего подопечного на ферму к родственнику, в деревню Беркхамстед, подальше от Лондона. Снова, как и когда-то, Питер мог бегать по сельским угодьям.

Питер был счастлив на ферме Джеймса Фенна; деревенские жители могли наблюдать, как он с восторгом носится, что-то напевая. Природа здесь была ближе; яркое солнце, бодрящая ночная прохлада, чередование времен года — все это приносило истинную радость молодому дикарю. В записях одного свидетеля мы читаем следующее: «Весна его совершенно воодушевила; он пел целыми днями, а в ясную погоду — до полуночи. Он очень радовался созерцанию луны и звезд; иногда он выходил под лучи солнца, поворачивая лицо к светилу в напряженном ожидании; любил он выходить и звездными ночами, если не было холодно». Плохая погода его явно очень расстраивала; задолго до ее наступления он начинал беспокойно выть.