Валентин Ревнов - Кот, который знает всё… О чуде исцеления души и тела, доступном каждому

У Марии Петровны из головы не выходило состояние любимой подруги. Она всегда знала выход из любого положения, но тут была бессильна. Дашка угасала. Её ничего не интересовало, даже учёба сына, а это для неё всегда было главным в жизни. Теперь ей ничего не было нужно, осталась одна тоска в глазах. Маруся пыталась давать ей кассеты с фильмами, но Даша их не смотрела. Комедии её раздражали – ну как люди могут веселиться, когда ей так плохо?! А уж о том, чтобы самой посмеяться, не могло быть и речи. Прошлое она забыла, а будущего у неё, по её мнению, не было. Один туманный страх. Настоящее она не признавала, его тоже не было.

У Дашки даже появилась обречённость в фигуре – скукоженные плечи, втянутая в них голова, потухший взгляд, сгорбленная спина, старушечий шерстяной платок. Она перестала краситься и делать причёски. Она не жила, а существовала.

Машка даже не знала, о чём с ней говорить, так как на любые Машины весёлые рассказы Даша не реагировала. Она не смеялась, не улыбалась, она просто кивала. Иногда поддакивала, чтобы создать видимость участия в разговоре. Потеряв надежду расшевелить подругу, Маша решила её разозлить. Она попыталась отругать её, но Даша заплакала, и Машка оставила эти попытки.

– Ты что творишь?! – хотелось крикнуть ей. – Пожалей мужа и сына, эгоистка хренова! – Но промолчала, поняв, что всё бесполезно. Даша замкнулась в своей беде и ничего не слышала.

Придя домой, Мария Петровна села на диван к мужу и начала ему жаловаться на Дашку. Валентин Владимирович очень любил и Дашку, и Серёгу, её мужа, но уже бросил тщетные попытки вернуть её к жизни или хотя бы развеселить. Он чувствовал себя виноватым, потому что отказался идти вместе с женой к Даше, поэтому слушал её чересчур внимательно. Также внимательно, навострив уши, слушал их Кот. И чем больше слушал, тем больше глаза его округлялись от удивления. На середине повествования он подскочил и побежал за Ванькой.

Ванька читал «Волшебника Изумрудного Города», изображая, что делает уроки, и не обращал внимания на Кота. Кот и мурлыкал, и пытался заглянуть в его глаза, но Ванька был увлечен в сотый раз перечитываемым сюжетом. Тогда Кот влез на стол и лапой со спрятанными когтями чувствительно заехал ему по физиономии. Ванька от возмущения спихнул его со стола, но вдруг вспомнил об их уговоре.

– Ой, Котик, прости меня! – всполошился Ванька.

Он тут же вскочил и пошёл за Котом. Тот остановился у двери в гостиную и замер. Ванька понял, что нужно послушать, о чём говорят родители.

Мамин голос звучал так, как будто она пришла с похорон. Такого голоса Ванька у мамы не слышал никогда, в нём было отчаяние.

– Я не знаю, как помочь! – жаловалась она мужу. – Она как неживая. Её ничего не интересует, из неё уходит жизнь. Ну, придумай же что-нибудь, ты всегда можешь что-то придумать!

На этой фразе Ванька ворвался в комнату:

– Я знаю! Вернее, мы с Котом знаем! – громко заявил он.

– Подслушивать отвратительно, – машинально сказала мама, но папа остановил её жестом.

– И что же вы такое знаете, чего не знаем мы, взрослые, умудрённые опытом люди, да ещё и доктора? И при чём тут Кот? – чеканя каждое слово, недовольно произнёс папа.

Кот внутренне жутко возмутился, и это отразилось на его физиономии, что не ускользнуло от внимания папы.

– Это ещё что за мимика?! Мне кажется, что он понимает мои слова, – опешил папа.

– Понимает, – тихо сказал Ванька.

Тут насторожилась мама.

– Что понимает? – она отвлеклась от трагического повествования про Дашку и попыталась вникнуть в неожиданную тему разговора.

– Да всё он понимает и очень многое знает! – выдохнул Ванька.

Возникла немая сцена.

– Ты что несёшь? Покажи горло! – заволновалась мама. После медицинского осмотра, удостоверившего полное здоровье Ваньки и нормальную температуру, папой был востребован дневник.

Кот, чувствуя себя основной причиной такого поворота событий, на «малом газу» смылся к себе в корзинку и лежал там, как будто ничего не произошло. Его волнение выдавал только кончик хвоста.

Ванька, на лету подсунув дневник под Кота, явился к папе, сказав, что дневник провалился в дырку в полу, и они всем классом не могли его достать.

– У вас в школе паркет, – сказал папа.

– А у нас ремонт, и в кабинете паркет сняли. Там дыры в полу, один мальчик чуть ногу не сломал, – на ходу фантазировал Ванька, радуясь, что его мысли не проецируются и их никто не видит.