Валентин Ревнов - Кот, который знает всё… О чуде исцеления души и тела, доступном каждому

– Я так и знала! Ты алкоголик! Я тебя задушу собственными руками!!! – плакала Дашка.

– Мама, перестань, мне 13 лет, я выпил с папой немного пива, он просто дал мне попробовать, – спокойно сказал Лёша.

Дашка от возмущения потеряла дар речи:

– Ккккто??? Пппапа??? – заикаясь, обречённо произнесла она. За этим последовал новый поток рыданий. – Я посвятила вам всю свою жизнь, ночей не спала, стирала, убирала, а вы… Пиво… Алкоголики… Задушу! Задушу! – больше она ничего придумать не могла и успокоилась.

На следующий день Лёшка почувствовал себя плохо, ему было трудно дышать, но маму он решил не беспокоить и сказал только к вечеру, когда стало совсем плохо и скрыть своё состояние уже было невозможно. Приехала неотложная помощь, но парню становилось хуже на глазах, была вызвана реанимационная бригада и мальчика увезли. Дашка поехала в больницу, по дороге позвонив Марусе, но не дозвонилась и из больницы уже приехала к ней сама.

Даша часто вспоминала Харитона. Его слова про её проблемы с кишечником и оставшиеся полгода жизни крепко застряли в памяти. Дело в том, что она никому не рассказывала, даже Машке, что уже несколько месяцев чувствовала какие-то неполадки с животом. «Подумаешь, ничего страшного, у всех живот болит», – успокаивала она себя, но сейчас забеспокоилась, тем более что после пережитого кошмара с Лёшкой боли усилились. Когда состояние сына стало намного лучше и его уже были готовы выписать из больницы, Даша решила заняться собой.

Вспомнив, что в Марусиной компании был хирург, она договорилась с ним и пришла на консультацию. Хирургу вся история не понравилась, он назначил обследование, которое провели незамедлительно, и, к ужасу Даши, обнаружили опухоль. Скорее всего, рак… Это было уже слишком.

Идти к подруге и рыдать она уже не могла, она пришла домой и стала думать, за что ей такое наказание и как наименее болезненно распрощаться с этой невыносимой жизнью. Правда, бабушка говорила, что тех, кто лишает себя жизни сам, «там» ждут жуткие мучения, но это было всё «там» и потом. «Потом» же её интересовало меньше всего. Нужно было что-то решать. Жить в ожидании мучительной смерти она не могла!!!

С этими страшными мыслями она заснула. Во сне громко прозвучала фраза: « Бог не по силам испытаний не даёт». Ей приснилась комната в старом замке, озарённая свечами в старинных канделябрах. В комнате по кругу сидели старики и кот, удивительно похожий на Машкиного Кота, которого она обожала. Кот вместо привычного мяуканья громко сказал: «Держись, Дашка! Никто, кроме тебя самой тебе не поможет! А я подскажу…».

Даша проснулась. Сон был настолько реален, будто она была там на самом деле. «Надо же, говорящий кот, да ещё меня спасать решил», – удивилась она.

Но сон оставил такое чувство надежды и любви, что Дашка передумала сводить счёты с жизнью. Она взглянула на всё другими глазами: «Будь, что будет! Где наша ни пропадала! Наверное, я натворила что-то такое, за что меня Бог наказывает».

Дальше всё было как в плохом сне – больница, операционная, послеоперационные боли, снимающиеся только наркотиками, лица любимого мужа, сына, братьев… «Я подумаю об этом завтра», – твердила Дашка слова Скарлетт о’Хара, героини её обожаемой книги «Унесённые ветром», ведь сегодня думать сил не хватало.

Иногда появлялись Маруся с мужем, один раз даже умудрились принести с собой в палату Кота, который тут же улёгся у Дашки на перевязанном животе, сразу поняв, где проблемы. Послеоперационный шов болел, но от Кота шло приятное тепло, снимающее боль.

Так прошло несколько месяцев. Даша уволилась с работы, ей дали инвалидность, с деньгами в семье стало совсем туго. Дашка приуныла, сидела дома, много смотрела телевизор, перечитывала классиков, плакала и боялась рецидива опухоли и метастазов. Естественно, «добоялась». При очередном обследовании в некоторых костях были обнаружены небольшие очаги. Тогда Владимир поднял всех онкологов, и Даше нашли лекарство, применяемое при подобных заболеваниях. Лекарство стоило огромных денег, но Дашка получала его бесплатно. Начала принимать – и ожила. Впрочем, страхов от этого меньше не стало, правда, теперь больше за свою жизнь.

«Как же мои мальчики будут жить без меня?!» – думала она, но слёз уже не было. Да и рыдать надоело.

В гости она теперь ходить не любила, да и дома предпочитала сидеть одна, потому что во всех взглядах, обращённых к ней, она видела только жалость. Видя пышущую здоровьем фигуру мужа, она то и дело раздражалась по любому поводу. Он уже не знал, на какой козе к ней подъехать, поэтому предпочитал её не раздражать, а, придя после работы, тихо сидел с книгой или у телевизора, что её тоже выводило из себя. Она начала понимать, что общие темы для разговора свелись лишь к её самочувствию и действию таблеток, а это было невыносимо. Она медленно начала уходить в себя.