Валерий Гусев - Доктор воровских наук

– Интересно! - возмутился Алешка. - Вы же сами сказали, что от нас вреда больше, чем пользы!

– Это я когда сказал? Три дня назад. А сегодня я совсем другое говорю. Имею право на мнение.

У них, у взрослых, всегда так. Особенно у родителей. Сначала: «Какие вы умненькие и благоразумненькие. Сразу видно - наши дети». А потом: «Просто хулиганье какое-то растет, совершенно неуправляемое. И откуда такие берутся?»

Дядя Федор налил полведра керосина, бухнул туда какие-то железки и распорядился:

– Отмыть до блеска! - и положил рядом с ведром поддончик. - Сюда складывайте готовое. Возле ведра не курить!

– А мы и вдали от ведер не курим, - проворчал Алешка.

Мы тяжело вздохнули, сели рядом с вонючим ведром и взялись за тряпки. А дядя Федор полез под машину.

– А родители-то где? - спросил Алешка.

– Мои? - глухо отозвался дядя Федор. - В Курске. Или еще где.

– А наши? - хмыкнул Алешка.

– В магазин пошли, продуктов подкупить. Говорят, вы едите больно много. Не напасешься.

– Вот врет-то, - шепнул мне Алешка.

Мы поваландались в ведре, отмыли какую-то кривую скобочку с дырочками и, вытерев руки, развалились на травке.

Алешка что-то сказал. Я что-то ответил.

Солнышко грело вовсю. По лицу пробегал легкий пахучий ветерок. Птички щебетали. Глаза закрывались.

Я что-то сказал. Алешка не ответил…

– Во дают! - разбудил нас папин голос. - Ночи им мало! - Он стоял над нами, заслоняя солнце, а у ног его стояли набитые провизией сумки. - Где бегали-то?

– В монастыре, - сказал Алешка. - Там монахи выращивают всякие продукты: варенье, вино, огурцы соленые. И сражаются на стенах.

– Классная информация, - сказала мама и стала разбирать сумки.

– Пап, - сказал Алешка, поднимаясь, - я вспомнил, у этого доктора фамилия Лепило… Ой, обознался! Чашкин - его фамилия.

– Ложкин, - немного уточнил я. - Иван Павлович Ложкин.

– Поварешкин, - вставил и свое слово из-под машины дядя Федор. - Детали готовы? - И стал, кряхтя, выбираться на волю.

Он увидел на поддоне чисто вымытую скобочку, но в восторг от нашего усердия почему-то не пришел:

– Это все? - Повертел скобочку в руках. - Отмыто знатно. Только зачем? - и зашвырнул скобочку в кусты. - Это, попутчики мои, дверная ручка. От старой избы. И как она в ведро попала?

Ну и механик! Великий, как Кулибин.

– Значит, Ложкин? - уточнил папа и, достав из кармана свой сотовый, скрылся в машине.

А Лешка скрылся за машиной, сзади. У нее был открыт багажник, и ему все было прекрасно слышно.

– Семенов? - спросил папа, набрав номер. - Оболенский беспокоит. Пробей-ка быстренько мне одну личность. Записывай: Ложкин Иван Павлович, врач по профессии. Да. И звякни мне на сотовый. Жду.

Ждал ответа он в машине. Его сотрудники были очень дисциплинированные и выполняли его просьбы (приказы, точнее) быстро и точно.

– Обедать! - позвала мама.

– Идем! - отозвался папа и схватился за пикающий телефон. - Слушаю. Оболенский. - Помолчал и, видимо, повторил полученную информацию: - Так, понял. Подозревается в изготовлении наркотиков… В настоящее время местонахождение неизвестно… Хорошо, спасибо. - И сказал уже совсем другим тоном, Алешке: - А тебе уши заклею, чтобы не подслушивал.

– А как ты догадался? - спросил Алешка.

– Ты сопел здорово, - объяснил папа. - Наверное, от любопытства.

Но я-то сразу сообразил, что он просто разглядел Алешкины любопытные глаза в зеркальце над лобовым стеклом.

– Вот что, друзья, - сказал папа очень серьезно. - Держитесь от этого Ложкина подальше. Он наркотиками занимался. Но как-то вывернулся, ушел от ответственности. И молоко у него больше не брать! Категорически. И яблоки тоже.

Дядя Федор уже нетерпеливо сидел за столом. Мама разливала по мискам суп. Из пакетиков, конечно. Мы плюхнулись на свои места, а мама вдруг поморщилась:

– Фу! Как эта лампа керосином воняет.

– Это не лампа, - сказал дядя Федор, берясь за ложку. - Это ваши дети.

Пришлось идти на ручей, отмываться.

– Ты понял? - спросил меня Алешка, когда мы мыли руки. - Этот Ложкин нам сонные яблоки подсунул. Помнишь, как в «Спящей красавице»?

– В «Мертвой царевне», - поправил я.

– А при чем здесь яблоки? - Опять у него дикие выводы.

– У него там лаборатория, так? Он там изготавливает всякие препараты, так? Испытывает их на жене, на корове, так? И, наверное, прививки деревьям делает. Помнишь, мы яблок наелись и все спать повалились, до самого утра без просыпа?

Наконец-то что-то прояснилось. Но Алешка ошибся.

– Молоко! - Меня просто осенило. - Дядя Федор на бессонницу жаловался. А он молока в тот вечер не пил!