Валерий Гусев - Наследник собаки Баскервилей

Лисовский, стоя на стремянке, принимал от Кислого полиэтиленовые пакеты, набитые разноцветными «блестяшками», спускался на одну-две ступеньки и укладывал их в чемоданы.

– Живей, живей! - шепотом приговаривал он.

Мы, насладившись этим зрелищем, отступили на шаг от двери, переглянулись. И я рывком распахнул дверь.

– Лежать! - завопил Алешка, врываясь в подвал. - Руки за голову!

Лисовский от неожиданности и от испуга грохнулся со стремянки. Кислый выпустил из рук пакет, и на пол хлынул драгоценный водопад из всяких колечек, браслетов и сережек.

Это было незабываемое зрелище!

Ради него стоило, конечно, потрудиться…

– Лиса! - вдруг завопил Кислый. - Это пацаны! Вставай! - И он стал торопливо протискиваться в дырку. - Держи их!

Лисовский, придерживая руками поясницу, медленно поднялся на ноги. В глазах его вместо страха зажглась лютая злоба. Кислый повис на руках, спрыгнул и встал рядом с ним, подхватив с пола увесистый железный лом.

Не сговариваясь, они медленно, угрожающе пошли на нас, оттесняя в дальний угол. А мы медленно пятились, спотыкаясь о куски кирпича и другой хлам. И странно - совсем не было страшно. Было здоровое нормальное чувство злости. Злости на взрослых негодяев, которые жестоко, безжалостно расправляются с беззащитными людьми. Выгоняют их из домов, силой или хитростью отбирают у них последние деньги. Издеваются, оскорбляют. Когда знают, что они сильнее, что отпора им не будет.

Но зато как они трусливы, когда против них - сила!

– Чего приперлись? - сквозь зубы спросил Лисовский. - Чего надо?

– Надо, - спокойно сказал Алешка, - чтобы вы аккуратно разложили все обратно по полочкам. Чтобы вернули дом Зайцевым. Чтобы вежливо и культурно извинились перед ними.

– И выплатили им компенсацию, - добавил я. - А потом добровольно явились в милицию. Чего еще? - спросил я Алешку.

– Еще чтоб сказали: "Мы подлецы и негодяи. Мы больше не будем".

– Все? - усмехнулся Лисовский. - "Мы подлецы и негодяи". Довольны? Тогда я еще скажу. Сейчас мы вычистим этот магазин до донышка и уедем в теплые страны. "И больше не будем". Нам хватит. А вы останетесь здесь. И вас скушают крысы. Живьем.

– Во дурак-то! - искренне изумился Алешка.

Но тут вперед выдвинулся Кислый.

– Замолкни! - и он взмахнул ломом. - А то - вот!

– А то что? - дерзко и насмешливо спросил Алешка. - Под ногти его загонишь?

– По башке дам.

– Только попробуй, - пригрозил я. - Наш отец - полковник милиции. Он вам все ваши головы поотрывает.

– Да ну их, Дим, - сказал Алешка. - Я ща как нашу собаку свистну! Как она им уши надерет!

– Свистни, - ухмыльнулись оба жулика. - Свистни. А мы пока чемоданчики заполним.

Алешка свистнул. Он умеет свистеть. Он свистнул так, что жулики даже присели, вздрогнув.

И тут, словно в ответ на этот свист, раздался в глубинах коллектора жуткий угрожающий вой. И, нарастая, понесся к нам, как взбесившиеся "муникации".

У бандитов подкосились ноги, они схватились за свои уши. Но это были еще цветочки.

Тотчас же за воем послышались какие-то тяжелые шлепки - все ближе и ближе. Будто скакало по грязной воде какое-то неведомое чудовище.

Лисовский выглянул за дверь… И окаменел. В дальних глубинах, мерцая потусторонним светом, мчалась на него огромная собака. Из ее пасти валил голубой дым, ее шерсть переливалась желто-зелеными сполохами.

Завидев застывшего в ужасе Лисовского, собака снова взвыла. Злорадно и беспощадно.

Лисовский - гроза и ужас беззащитных детей - опять грохнулся на пол. На этот раз - в обморок.

А Кислый, бросив лом, пытался взобраться на стремянку. Но ноги его раз за разом срывались со ступенек, и он раз за разом бился лбом об лестницу.

– Я больше не буду! - вдруг искренне, с надеждой на пощаду завопил он. Не слабее собаки Баскервилей.

– Штанишки намочил? - с презрением спросил Алешка.

Капитан Коржик

Но вот что интересно. Когда мы облепили скотчем все руки и ноги задержанных, в магазине, над нашими головами, вдруг послышался всякий разнообразный шум. Вроде звона и топота, вроде грохота, лая и возгласов. А в потолочной дырке вспыхнул яркий свет.

– Спецназ! - послышалось оттуда. - Всем оставаться на местах!

– Родная милиция, - сказал Алешка. - Она нас бережет. - И усмехнулся, как Шерлок Холмс при виде незадачливого инспектора Лестрейда.

А родная милиция тем не ограничилась. В коллекторе тоже послышался топот, и в подвал ворвались наши знакомые рабочие в оранжевых жилетах. Только вместо лопат у них в руках были укороченные "калашниковы".