Валерий Веларий: Случайное знакомство

Тараканчик смиренно притих. Мы с важностью молчали. Но тут я увидел, что он пригрелся, почти уже закемарил, - и я окликнул его:

- Видишь ли, какое дело... Я бы сколько хошь с тобой общался, всегда приятно потолковать с понимающим собеседником. Но, такое дело, жена сейчас тоже начнет причепуриваться, придет сюда, станет торопить... Опять же, коридорная система. Соседи - люди все нервные. Крик поднимут - кого это я приваживаю? А мы только въехали, не хочется сразу ссориться. Ну, ты сам понимаешь...

- Да-да, я сейчас пойду. - Он услышал, как сквозь перегородку донеслись слабые старческие ругательства, и осторожно спросил: - Это... соседи?

- Старушка-соседка, - небрежно ответил я. - она сейчас закупоривает дыры за плинтусами и рассеивает по углам кусочки отравленного хлеба. Ее жизнь проходит в войнах с твоими соплеменниками, рыжими тараканами. Они приходят снизу, из подвала - там холодно даже летом.

- Так я пойду, - заторопился вдруг тараканчик.

- Так ты заходи, если что, рад буду пообщаться!

- Не знаю, может быть, - неопределенно протянул он. - спасибо, конечно, но... что-то страшновато у вас тут.

Я прислушался к ворчанию старушки-соседки и подумал, что гибель от яда - жуткая смерть. Посреди дыма и чада корчишься на спине под ногами у людей, дергаешь в конвульсиях всеми конечностями. Я представил, как это выглядело бы, если бы кто-то напустил газы в метро: толпы ошалевших от удушья носятся в дыму в поисках выхода, топчут упавших и сами падают под ноги тем, кто напирает сзади... Бр-р! Пожалуй, лучше погибнуть в честной борьбе со стихией, сражаясь с девятым валом где-нибудь в водосточной трубе под бодрящий трубный рев водяного потока.

- Только у меня просьба, - тараканчик уже собрался в путь. - Ты, когда будешь меня смывать, воду пусти похолоднее, ладно?

- Что за вопрос! Потерплю минуту в холодной. Ради тебя!.. Да и закаляться полезно!

- От горячей воды, - заспешил он с объяснениями, - перегреются баллоны в акваланге. Еще взорвутся! А без акваланга мне крышка.

- А фонарик у тебя есть? - Я не на шутку озаботился. - Там же темно, в трубе-то.

- Был. Да потерялся. Карманов нету, а пришить некому... Ну, всего тебе! - он махнул лапкой.

- Бывай! - и я во всю силу напора пустил холодную воду.

Его унесло. Водоворот над сливным отверстием жадно всосал его, и он сгинул.

Больше мы с ним не встречались.

Но теперь каждый раз, когда я навстречу мне семенит в коридоре таракан, я надеюсь: вдруг это от него? Весточка! Но тараканы пробегают мимо, деловито растаскивая крошки отравленного хлеба. Они с восторженной жадностью наркомана после ломки поедают яд, а потом сзывают на пир друзей и знакомых. А во дворе гремят пальба и взрывы и мелькают цветные огни. Это рабочие из пункта приемки вместе с наркоманом и алкашами да ещё с какими-то шальными подростками жгут и взрывают петарды и фейерверк и ошалело вопят от восторга. Под взрывы дешевой пиротехники ошалело носятся в диком упоении тараканьи компании, и никому нет дела до меня и моего случайного знакомца.

Я вспоминаю, как несло его на гребне волны, и терзаюсь сомнениями: может быть, здесь, среди суеты, гама, чада и отравы он бы выжил?

А старушка-соседка минуту стоит, как вкопанная, смотрит то на снующих тараканов, то за окно - на любителей пиротехники, а потом убегает в свою квартирку и тут же возвращается. В левом кулачке она тискает кусок марли, а правый засунула в карман передника, и сейчас она похожа на террориста, задумавшего покушение.

- Они же не виноваты, что они - тараканы, - бормочу я, и бегу в общую кухню, и спешно заворачиваю колбасу и хлеб и прочую еду в целофановые пакеты. - Они же нам не нарочно вредят. Как сотворены божьи твари, так и живут. Просто живут, и все. Как могут.

- А эти - тоже, да? - старушка зло тычет кулачком за окно, где по ошалелым лицам плывут отблески дворового фейерверка. - И эти тоже ни при чем?! - соседка тычет в потолок, который ходуном ходит от топота верхних соседей. - Все... Все кругом... живут не так! Не по закону! На всех вина! Злыдни!

Она выхватывает из кармана фартука флакон ядохимиката-дезодоранта, закрывает рот марлей - она не камикадзе, не самоубийца! - и гоняется за тараканами и прыскает летучей отравой прямо им на спины.

Тараканы подпрыгивают, корчатся и затихают. Старушка кричит мне сквозь марлю:

- Закройте дверь! Не давайте им прорваться к вам в ванную! Они там отпаиваются!

Потом она уходит в свою квартирку, падает навзничь на тахту, не забыв положить на лоб заранее приготовленный компресс, и протяжно вздыхает. И её вздохи замечательно подделаны под натужные стоны умирающих картонных персонажей в плохом театре.