Юрий Иванов: Кыш, магия!

© Юрий Михайлович Иванов, 2015

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Саня сидела на подоконнике, глядела в окно и размышляла над тем, как ей не по вкусу собственное имя. Потому что все, абсолютно все, кто слышали её имя, но саму пока не видели, полагали, что она – мальчик. Правда, она себя успокаивала: «Когда повзрослею и сделаюсь тётенькой, меня будут красиво величать Александрой». Но от этого делалось ещё печальней: как бы Сане не мечталось переменить имя, ей для этого вовсе не хотелось стареть. А пока лишь один человек на целом свете звал её Александрой – это дядя Артур, мамин брат.

Когда он приезжал в гости (что случалось редко, всего три раза в год – на три дня рождения: папин, мамин и Санин), тогда в доме воцарялся весёлый переполох. Мама говорила, что брат несносен, потому что навсегда остался ребёнком. А вот Сане дядя Артур нравился очень-очень.

Дядя был забавный, он рассказывал волшебные истории и показывал фокусы. Одним взмахом превращал тросточку в букет цветов – и ничего, что бумажных. У него были «хитрые» монеты. Одна «бегающая», которая сама собой переносилась из руки в руку, то пропадала, то вынималась у Сани из-за уха или даже из носа. Другая монета была «мошенническая»: сколько ни подбрасывай, она всегда выпадала вверх решкой. Саня-то знала секрет: обе стороны у монеты были подделаны одинаковыми. И Саня весело смеялась всякий раз, когда дядя кому-нибудь предлагал разрешить серьёзный спор подбрасыванием монеты. Это было замечательно: решать нудный спор подкидыванием шутовской монеты. В общем, дядя привносил радость к ним в дом, балагурил и дарил чудесные подарки.

Так вот. Сейчас Саня в окно высматривала дядю Артура, который должен был с минуты на минуту появиться у их дома – ведь назавтра был день рождения её папы.

Незаметно опустился вечер, а дяди всё не было.

Тогда-то в дверь и постучал Странный Почтальон.

Почтальон был странным хотя бы потому, что постучал, а не позвонил – ведь дверной звонок работал исправно. Ещё на нём была форменная одежда, что для сегодняшних почтальонов необычно. Форменный китель с маленькими погончиками горел ярко-красным цветом. Фуражка была алой и такой высокой спереди (эта часть у фуражек зовётся тульей), что было загадкой, как Почтальон прошёл в прихожую и не зацепил тульей притолоку двери. А ещё (Саня могла в том поклясться) от него исходил диковинный аромат приключений!

– Вам телеграмма, – объявил Странный Почтальон и полез в чудную сумку, которая висела на ремне через плечо и была такой узкой и плоской, что одна-единственная телеграмма и могла в ней уместиться. Почтальон таинственно глянул на Саню и прибавил: – Ещё будет пухлое-пухлое письмо.

Наконец, он вытянул кончиками пальцев телеграмму. Мама потянулась за ней. Но Почтальон отстранился от руки и строго возразил:

– Мне поручено не вручить, а зачитать, – с этими словами поднёс телеграмму к глазам и прочёл безо всякого выражения: – «Не могу приехать точка Александра жди лунный свет точка дядя Артур точка».

– Теперь давайте письмо, – сказала мама.

Странный Почтальон вытаращил на неё большие честные глаза и ответил почему-то с обидой:

– Разве не ясно, что пухлое-пухлое письмо ко мне в сумку не поместилось бы! Оно будет доставлено с лунным светом, как сообщается в телеграмме.

– Каким-таким лунным светом? – всплеснула руками мама и огорчённо вздохнула. – Ну разве мой брат – не ребёнок?

Странный Почтальон пожал плечами, одарил Саню таинственным взглядом и ушёл, поскрипывая новенькими ботинками.

Мама с папой посудачили недолго о том, как исправлять дядю Артура, – ни на чем путном не сошлись, и семья дружно отправилась спать.

Саня ворочалась в своей комнате в постели, ей не спалось. Было обидно, что дядя не приедет. Сане вспомнился таинственный взгляд Странного Почтальона и обещание доставить пухлое-пухлое письмо с лунным светом. Тогда, чтобы не прозевать лунный свет, Саня тихо-тихо оделась (при этом огорчилась, что не взяла в комнату туфельки), села на кровать и настроилась на долгое-долгое ожидание – если понадобится, так до утра.

Но столько ждать не пришлось!

Только над городом взошла луна, свет пролился в комнату и разостлался по столу будто бы серебряным снегом с одним сугробом.