Марианна Лукашенко - Тайм-менеджмент для школьника. Как Федя Забывакин учился временем управлять

Зрелище настолько заворожило Федю, что он чуть было не упустил момент. Лошади уже были довольно далеко, когда он вскочил и бросился вдогонку. Сразу поняв, что главная – девушка на первой лошади, он побежал прямо к ней.

– Скажите, а я могу прокатиться на лошади? – поздоровавшись, спросил запыхавшийся Федя.

– Конечно, – ответила девушка. – Меня зовут Люба, я работаю на конюшне неподалёку. Мы катаем всех желающих. Ты умеешь ездить верхом?

– Нет, к сожалению, – признался Федя. – Но я думаю, что это не слишком сложно. Мы как поскачем – рысью или галопом?

– Нет, первый раз мы пойдём шагом. А потом посмотрим, может, в следующий раз попробуем немного пройти рысью. Видишь там, вдалеке, большой белый дом с красной крышей? Приходи туда завтра в девять утра, если надумаешь. Сегодня у нас уже всё расписано.

Люба попрощалась с Федей, и процессия двинулась дальше. Федя ещё некоторое время шел за ними и даже попытался заговорить с девочкой на рыжей лошади, но женщина сзади, видимо её мама, строго крикнула: «Катерина, не отвлекайся, следи за лошадью». Федя даже и спросить-то ничего не успел.

Последний раз полюбовавшись на них, Федя побежал к родителям.

– Папа, мама, поехали завтра на лошадях! – с ходу крикнул он.

– Почему бы и нет? – поддержал идею папа.

– На каких ещё лошадях? – запротестовала мама. – А вдруг они понесут – и что вы будете делать? Вы ведь сроду на них не сидели! Если они в галоп пойдут – полетите вверх тормашками! По пляжу вон собаки бегают, между прочим. Собака лошади под ноги бросится, та испугается, и вот тебе и всё – представляете: лошадь поскачет галопом, тут и мастер не удержится, не то что вы!

Но мамина речь только раззадорила папу, и он сказал:

– Это мы ещё посмотрим, кто вверх тормашками полетит. И потом, ты же сама говорила, что всю жизнь надо учиться чему-то новому. Вот и повод у нас с Фёдором появился.

На следующий день вся семья в девять часов утра пришла к дому с красной крышей, где их встретила Люба. Прежде всего Забывакины, конечно, посмотрели всех лошадей. Помимо тех, что Федя видел накануне, там был ещё угольно-чёрный конь с огромными красивыми и какими-то немножко сумасшедшими глазами. Он не мог устоять на месте – всё время как-то приплясывал. Федя даже чуточку испугался.

– Это наш Пират, – сказала Люба. – Он норовистый, поэтому я даю его только очень опытным наездникам или сажусь на него сама.

А ещё там была совершенно расчудесная лошадь. Не очень большая, светло-коричневая, немножко толстенькая (но совсем немножко!) и спокойная. А рядом с ней стоял точно такой же жеребёнок! Федя забыл обо всём на свете. У него даже пропало желание кататься, а хотелось только любоваться этой лошадью с жеребёнком, гладить его шелковистую гривку, трогать мягкие-премягкие ноздри и разговаривать с ним обо всём на свете.

– Это Звёздочка, – сказала Люба. – А это Принц, он ещё совсем маленький, и мы все его очень любим. Но на Звёздочке кататься пока нельзя, а то Принц будет волноваться.

И Забывакиным предложили покататься на тех лошадях, которых Федя видел вчера: ему самому досталась рыжая, которую, как оказалось, звали Шишка, мама села на тёмно-коричневого коня Нарцисса, а папа – на серую в яблоках лошадь по кличке Весна. Люба оседлала Пирата, и они отправились на прогулку.

Путешествие не обошлось без приключения, и оно неожиданно выпало на долю папы. Дело в том, что Весна не оставила свою дурную привычку внезапно останавливаться в задумчивости чуть не на каждом шагу, и поэтому они прилично отстали от остальных. Неизвестно, что именно в какой-то момент так напугало Весну. Возможно, она подумала, что может никогда больше не вернуться в родную конюшню, а возможно, что теперь она будет вечно таскать на себе этого постороннего человека вместо своих хозяев, – кто знает? Кобыла испуганно всхрапнула и вдруг пустилась галопом не разбирая дороги. И неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не два спасительных обстоятельства. Во-первых, папа успел крепко ухватиться за гриву и седло, а ногами сжать туловище Весны – да с такой силой, что потом, когда всё успокоилось, он сам едва смог слезть с лошади. Во-вторых, остальные всё же не успели уйти слишком далеко.

Когда Весна с трагическим ржанием понеслась сквозь кусты, сородичи сразу же ей ответили, что, дескать, всё хорошо, не переживай. Заметив их, кобыла и в самом деле перестала переживать. Вылетев из кустов и явив Любе и маме с Федей перепуганного до последней степени папу, она вдруг остановилась на всём скаку. Папе и в этот момент удалось удержаться в седле, чем он впоследствии чрезвычайно гордился.