Владимир Панков - Мир в голове

Это было так неожиданно, что у Маринки всё похолодело внутри – одно дело разбить старый уважаемый чайник и совсем другое – оставить кого-то без дома. Тем более такое симпатичное существо. Это было уже слишком.

– Простите. Я не знала, что в чайнике кто-то живет, что это ваш дом!

– Да. Он был таким прекрасным.… И вот теперь я вынужден ночевать в самых неподходящих местах. Я бомж – человек без определенного места жительства. Таких в Париже называют клошарами.

Маринка все еще не могла прийти в себя от того, что она по неосторожности натворила, но известное женское любопытство взяло верх:

– Вы бывали в Париже?

Незнакомец прошелся по комнате, встал напротив письменного стола и ткнул пальцем в географическую карту. Куда-то в самую ее середину:

– Конечно. Там замечательные кофейни, в которых подают не очень хороший кофе, но вполне приличный чай. Он пахнет яблоками и ежевикой. А еще там чудесные круассаны. Легкие, как воздушная кукуруза. Правда, английский можжевеловый чай с булочками и бутербродами вовсе не хуже. Только мне особенно разъедаться не рекомендуют. Но от японских колобков «цукини» я бы не отказался. Они похожи на полную луну и почти не сладкие. Зато очень красивые. Говорят, что японские сладости – это съедобные стихи. А ты когда-нибудь видела, чтобы от стихов поправлялись?!

– Так вы и в Японии были?

Пришелец внимательно посмотрел на карту и, обнаружив Японию на положенном ей месте, улыбнулся:

– Я бываю везде, где любят чай. Чай – это всегда путешествие, даже если оно происходит у тебя в голове. Я – чайный путешественник и меня зовут Мирус Перегрин Бэнси-Ли, – гость галантно поклонился и зачем-то полез в карман своих холщовых штанов. – Понимаю, что это довольно длинно, странно и не очень удобно для дружеского общения. Поэтому, давай так: в целях экономии отбросим некоторые формальности и получим вот что…

Незнакомец пошарил в кармане, вытащил крохотную визитку и протянул ее Маринке. На ней среди узоров из чайных листьев было напечатано: «Сэр Бэнси-Ли. Создатель Впечатлений».

Оказалось, что имя гостя возможно сделать еще короче.

– Меня можно называть сэром Бэнси. Или – просто Бэнси. И ты зови меня так, если хочешь. Коротко и понятно. А у тебя есть короткое имя?

– Такого имени у меня нет, – огорчилась Маринка. – Но у меня есть школьное прозвище!

– И как же тебя называют в школе?

– Почти как дома – «Малинка».

– Прекрасно! – обрадовался Бэнси. – Мне очень нравится это имя. Тебя окружают приличные люди: в школе часто дают такие обидные и неприличные прозвища!

После того, как официальное знакомство состоялось, Малинка робко поинтересовалась:

– «Создатель Впечатлений» – это должность или профессия?

– Нет. Это – призвание.

Похоже, что человеку из чайника уже не раз приходилось отвечать на подобный вопрос. Действительно, обозначенное на визитке призвание было довольно необычным.

– Да, я стараюсь разбудить воображение и помогаю людям получить самое главное в жизни богатство – впечатления…

Бэнси помолчал, обвел взглядом комнату, весь этот разор и беспорядок, неодобрительно покашлял и сел на скамеечку у стола – ее Малинка подставляла под ноги, когда делала уроки.

Тут наш чайный гость вспомнил о чем-то очень важном. Он даже привстал со скамейки и сделал строгое лицо:

– Во избежание всякой путаницы, хочу официально заявить: я не джин из старого чайника и не исполняю желаний. Не превращаю ворон в черепах, а кучу золы в сокровище. Я рассказываю истории о возможном или желаемом. О том, каким может быть знакомый тебе мир, когда его любишь и хочешь ему добра. Конечно, я делаю это не один – мир слишком сложен, чтобы рисовать его в одиночку и всего лишь одной краской…

Итак, важное заявление было сделано, и сэр Бэнси снова расположился на скамеечке, готовый слушать и отвечать на любые вопросы.

– Мне очень жаль, – спохватилась Малинка, – что я разбила ваш чайник. Я попрошу папу, и он обязательно купит вам новый. С кнопочкой. – Малинке так хотелось сделать хоть что-нибудь приятное для этого симпатичного пришельца.

– Не уверен, – покачал головой Бэнси, – придется ли мне по вкусу это новоселье. В старом чайнике было так уютно. В нем пахло Индией и Цейлоном, его никогда не оскорбляли чайными пакетиками. И еще: ко мне очень хорошо относился твой дедушка. Впрочем, ничего вечного нет. Разве что чай. Люди пьют его уже три тысячи лет. Это же целая вечность!

Бэнси посмотрел куда-то в угол комнаты, сквозь бетонные стены. Возможно, туда, где находилась эта необъятная и немыслимая вечность.