Каролина Якубович: Бабушка для внука, бабушка про внука

– И что теперь будет? – Габби дотронулся с нежностью своим рогом до Мариллы, но она отстранилась от него. –Прощай, Габби! – сказала она… И в этот миг луч Звезды коснулся её. И тут произошло невероятное. Так же, как превратилось зёрнышко в Мариллу, стала теперь Марилла превращаться опять в росток, затем в зёрнышко, постепенно уменьшаясь и сжимаясь. Габби застыл. С каждым мгновением жизнь словно уходила из него, и ему казалось, что рвется его сердце.

– Марилла, не уходи! – воскликнул он, – Не оставляй меня! Только два зелёных глаза, но уже не больших – не больше горошины – смотрели на него. Но и они становились все меньше и меньше. И вот осталось только маленькое зёрнышко, такое же, как тогда, когда он впервые с изумлением увидел его. Габби встал на колени перед ним и уткнулся в него носом.

– Что же мне делать? – прошептал он сквозь слёзы. – Полей меня, – тихо сказало зернышко, – я засыхаю… Габби вскочил и бросился к реке. Он набрал воды в лапки и быстро понёс к зёрнышку.

– Нет, не водой… – чуть слышно прошептало зернышко и на глазах продолжало засыхать… – Подожди, не сохни так быстро, я сейчас! Но не золотые воды моря, ни даже сок боялы не помогали, не оживляли… Зёрнышко засыхало…

Не уходи, не уходи, – стучало у Габби в голове… И вдруг он догадался… Эта мысль молнией пронеслась в его голове. Не раздумывая ни секунды, Габби с размаху ударил своим Большим Рогом о камень и отколол от него самую верхушку. И сразу же Сок Жизни полился из его Рога на засыхающую Мариллу. Капля за каплей вытекал Сок Жизни, и вместе с ним день за днём проливались все 350 лет – лет, сколько живут Габбиты…

Рис. – Кириленко Полина, 12 лет. Студия изобразительного искусства ДШИ им. Балакирева, Москва.

Преп. Ал.Анохина

И вновь превратилась Планета Клея из синей в серебристо-розовую, и вновь осветилось поле, озарённое волшебством… И лежал на том поле одинокий Габби… Пуст был его Большой Рог, и в глазах больше не было голубых любопытных звёздочек, которые прежде так ярко горели. Он лежал неподвижно, тихо..

А вокруг него на огромной поляне пробивалось много нежных розовых росточков. Они росли быстро, весело тянулись вверх, к небесам Клеи. Если бы Габби мог их видеть, он бы понял: это Марилла вернулась и не одна. Теперь их было много, этих таинственных дочерей Великого Нерри, и пришли они к Габбитам жить навсегда.

Они возродились из крохотного нежного ростка Мариллы и Сока Жизни, пролившегося из Большого Рога любящего Габби…

С тех пор на небосводе Клеи Жёлтая Звезда пропала. И каждый раз, когда Клея совершает полный круг в Пространстве, Габбиты и Мариллы собираются вместе в Долине Габби и поют песнь о любви. «Марилла!» – вздыхают их голоса и раздаются эхом по Долине. «Марилла», – поют Крылатые Ланны. «Марилла», – шепчут золотые моря. И всегда, словно лёгкий ветерок, над Долиной Габби и Мариллы проносятся едва слышимые слова: «Не уходи, Марилла!..»

Маленький мальчик Гриша еще не умел читать. Но он очень любил рассматривать картинки в книжках, которые ему покупали родители. Вот однажды папа ещё не вернулся с работы, а мама тихо позвякивала на кухне посудой. Гриша был один в комнате. Последний осенний солнечный лучик скользил по подоконнику. Начинало смеркаться. На столе неярко горела настольная лампа.

Гриша не мешал маме мыть посуду и не капризничал. Он взял толстую книжку, которую вчера ему принес папа, и стал внимательно рассматривать картинки. Он не мог прочитать, о чем рассказывалось в этой книжке. А картинки были такие яркие, красивые! На первой странице были нарисованы камни, сваленные в огромную кучу, внутри которой было много дыр. В дырах находились люди – взрослые женщины и мужчины, и рядом с ними стояли дети. Все они были почти голые, лохматые, поросшие шерстью на груди и плечах. Таких людей он никогда не видел!

В стороне стояла маленькая, как он сам, девочка. Она показалась ему очень красивой. Она тоже была почти голая! На ней не было красивой юбочки или платьица, как на девочках, с которыми он ходил в детский сад. Только на животике висела высохшая желтая трава. Волосы торчали у неё дыбом, сбившись, как у собак шерсть в комок, и стояла она на земле босая. Но глазки у неё были ярко-зелёные, красненький ротик с белоснежными зубами улыбался ему. В руках она держала не то палку, не то кость, и такую огромную, каких Гриша еще не видывал. В кастрюле такая кость ни за что бы не уместилась!