Елена Голованова - Повесть без начала и конца

А один раз мы просто пошли по замерзшему водохранилищу. Решили идти на тот берег. Сашка сказала:

– А давай уйдем в лес на тот берег и заблудимся!

– Давай!

Шли, шли… шли, шли, а все еще даже не на середине водохранилища. Уже начало смеркаться. Неподалеку, возле нас еще что-то видно, а впереди темный лес. Совсем черный. Оглянулись, а сзади далеко город. Редкие уличные фонари горят. Мне стало страшно в лес идти, я посмотрела на Сашку, та идет вперед и молчит. Мне тоже не хотелось признаваться, что боюсь, но Сашка упрямая, ни за что первая не признается. Я не выдержала:

– Может, обратно?

– А как же «заблудиться»? Эх, Женя, какая ты трусиха!

Я начала оправдываться, что я вовсе не боюсь, а думаю – мама будет волноваться, а Сашка так усмехнулась, будто вовсе не верит мне и как бы нехотя повернула назад. А мне показалось, что она даже с облегчением вздохнула. Главное, что я предложила, а не она.

Каток заливали неподалеку от Леркиного дома. Мне коньки на ботинках отдал Толя, мамин брат. Они были мальчишечьими, коричневыми и с обшарпанными носами. А я мечтала о высоких белых «Снегурках»! Как у фигуристок. Но где было их взять? Хорошо хоть такие были, Лерка вон вообще каталась на простых, которые к валенкам привязывала и палочкой закручивала.

Вечерами на катке всегда было полно народу. Я научилась быстро кататься, даже получалось немного прокатиться задом наперед, а кружиться – никак. Обычно мы с Сашкой и Леркой катались вдоль по периметру катка. На середину не решались выехать, там так быстро все носились! И иногда нарочно девочек сбивали с ног, будто не видели. К Сашке все время приставал Звонов, хулиган из интерната. Сашка его ужасно боялась, но нам говорила, что он добрый, что он просто вид делает, будто такой уж хулиган.

А однажды Звонов пришел пьяный! И все хотел с Сашкой познакомиться, а она говорила ему, чтоб отстал. Но Саша очень застенчивая, у нее голос тихий. Звонов ее не слушал, схватил за руки и вытащил на середину катка, понесся с ней быстро. И все расступались перед ними, Сашка мчалась с ним два круга, по-моему, ни жива ни мертва, а потом он все же подвез к нам и отпустил. Резко остановился на большой скорости, она от неожиданности упала. Звонов помог ей встать и уехал. Мы пошли домой, потому что уже поздно было. Сашка шла всю дорогу молча. Я возмущалась, какой нахал этот Звонов, какой он балбес, а она ничего мне не отвечала. Я посмотрела на нее сбоку, она шла с красными щеками и о чем-то про себя думала. Ей понравилось, что ли?

Женя – Саше: декабрь

«… Саша, мне мама дала денег на голубой материал, а белого бабушка дома найдет. А Лерке денег не дали, у тети Вали нету. Придется нам с тобой быть двумя мушкетерами. Я – Арамис, а ты кто?

Я у бабушки Тони попросила цветной гофрированной бумаги, сделать перья на шляпу. Она дала зеленой и розовой. Давай завтра будем шляпы клеить! Приходи ко мне. Я уже купила два листа ватмана.

Жалко, сапог нет высоких. А можно на бурки сверху пришить полоску картона и вырезать зубцами. Черную. Да?

Мама сейчас сшила платье тете Шуре и вышивает его бисером. Так красиво! Мне бы такое платье!

Нет, я не читала «Книжную лавку близ площади Этуаль». А ты читала «Честь» Мединского или «Белую бабочку» Рабичкина? У меня есть свои, если хочешь, дам.

Жду тебя завтра…»

Перед Новогодним бал-маскарадом в школе повесили объявление, что без костюмов на бал не будут пускать. Будет конкурс на лучший костюм и призы. Мы решили сшить костюмы мушкетеров. Я, Сашка и Лерка. Это несложно: брюки, белая блузка, вместо сапог-ботфортов – черные бурки. Оставалось только сшить голубую накидку-плащ, да склеить шляпу из картона. Ткань мы присмотрели в «Продмаге». Там, правда, бледно-голубой, не яркий, другого не было, но ничего, сойдет.

У Лерки с костюмом не получилось, а мы с Сашкой сделали шляпы из листов ватмана, раскрасили их, приделали перья из цветной гофрированной бумаги. Шляпы получились слегка кособокими, все время сваливались, даже нельзя слегка головой тряхнуть, но все равно очень красивые. Мы пришили к ним резинки под подбородок, чтоб не падали.

Но нам наврали, что не будут пускать без костюмов, половина девчонок были просто в платьях, а мальчишки почти все в брюках и рубашках. Зря Лерка испугалась, что не пустят, и не пошла на бал-маскарад. У входной двери стоял огромный ящик с прорезью и каждый мог бросать туда открытки и записки кому хочешь. Я, конечно, бросила поздравление Ромашенко, только не подписалась. Время от времени «почтальон» доставал из ящика почту и со сцены объявлял кому письмо. И все подходили за ним. Чаще всего звучало: