Борис Заходер - Мы сами копали могилу себе

Никто не торопится в Царство

Небесное.

Есть, видно, и здесь кое-что

интересное...

* * *

Когда раздумываешь над этими проблемами, когда вспоминаешь историю человечества -- войны, инквизиции, становление государства, наш XX век -- все чаще вспоминается народное присловье:

"Умная у тебя голова, да дураку досталась".

Я, признаюсь, далеко не сразу понял всю глубину, весь масштаб этого высказывания. Но с годами все яснее становится мне, что оно применимо -вернее, прямо относится -- не только к каждому из нас в отдельности, но и ко всему человечеству в целом.

Кого в этом винить и можно ли -- вопрос скорее богословский.

Я же, должен оговориться, -- человек не религиозный. Мое кредо выражено в диалоге-двустишии:

-- Бог -- есть?

-- Бог весть!

* * *

Чем же утешиться? Чем сердце успокоится? -- как говорят цыганки. Когда-то мне пришло в голову довольно своеобразное

Утешение

(Сонет, неправильный

во всех отношениях)

С тех пор как свет стоит, любой пиит

Своих собратьев судит слишком

строго.

Не потому ль клянут поэты Бога

На чем, как говорится, свет стоит?

Да, сам Творец не угодил поэтам!

Они кричат:

-- Да что ж Он натворил!

-- Он попросту не справился

с сюжетом!

-- Божественную тему загубил!..

И даже есть частица правды в этом -

Порою многим белый свет не мил...

Но, помнится, нам кто-то говорил

(И я бы тут, пожалуй, повторил):

"Все то, что создается на века,

Не удается без черновика".

Ах, у меня давно сомнений нет -

Весь этот пресловутый белый свет

(Действительно, не слишком

совершенный)

Всего лишь черновик, проект, макет,

Модель какой-то будущей вселенной.

Так не спешите осуждать Творца:

Он доведет работу до конца...

* * *

Признаться, не уверен, что это очень утешительно.

А может быть, для того поэты и пишут, чтобы отыскать подлинное утешение? Или хотя бы надежду, что оно есть? Что путь к нему существует?

По моему твердому убеждению, цель поэзии -- объективная цель, независимая от субъективных целей авторов (каковы могут быть в высшей степени разнообразны и удивительны -- от желания заработать на выпивку до соревнования с Господом Богом), -- всегда одна -- укрепить единство рода людского.

Подлинная поэзия -- это всегда стремление к созданию единого вида Homo sapiens. Проще говоря, попытка помочь людям понять, что они -- люди, и тем помочь им стать людьми.

* * *

Но это значит -- быть человеком? Что такое человек?

С тех времен, как древний философ определил человека как двуногое животное без перьев, а другой, говорят, указал на неточность этого постулата самым простым способом -- принес ему ощипанного петуха, лучшие умы наперебой изощрялись в определениях. Порой кажется -- в издевательстве над себе подобными.

Все мы по пояс люди -- гласит русская пословица (т.е. наполовину, а там скоты, -- поясняет Даль).

Либо животное, либо божество -- говорит один из величайших философов. (Аристотель.)

Живое существо, способное приобретать знания. (Он же.)

Животное, использующее орудия. (Томас Карлейль.)

Единственное животное, способное краснеть и имеющее для этого причины. (Марк Твен.)

Мы пьем, не чувствуя жажды, и занимаемся любовью круглый год -- это все, что отличает нас от животных. (Бомарше.)

Словом, человек ли человек?

Но в конце концов философы, писатели -- это народ словесный. Для красного словца не то что родного отца -- самих себя не пожалеют.

Но вот биологи.

Сам Дарвин, осторожный ученый, предупреждает:

"Для эволюции рода людского потребуется не десяток лет, как для домашних животных, а миллионы лет, как для диких, ибо человек был и навсегда останется диким животным". (The Next Ten Million Years, Ch. 4.)

Ему вторит современный антрополог:

"Существует сто девяносто три вида обезьян. Сто девяносто два из них покрыты шерстью. Исключением является голая обезьяна, присвоившая себе название Homo sapiens". (Desmond Morris. The Naked Ape, Introduction.)

А основатель этологии -- современной науки о поведении живых существ -Конрад Лоренц утверждает:

"По-видимому, человек -- это есть недостающее звено между человекообразными обезьянами и людьми". (Konrad Lorenz. The New York Times Magazine, 11 Apr 1965.)

Со дня на день я жду выхода "ЗАХОДЕРЗОСТЕЙ" -- моей первой книги стихов, как я говорю (с гордостью или с каким-то иным чувством).

Там есть стихи, в рукописях ожидавшие своего появления на свет по 30, 40, 50, 60 лет. Забавно. Вот ее титульный лист. Позабавьтесь.

КНИГА

МЕЛКИХ ЗАХОДЕРЗОСТЕЙ,

где читатель найдет, естественно,