Лион Измайлов - Лягушонок Ливерпуль

К тому времени и в прыжках Ливерпуль достиг немалых успехов. Он прыгал чуть ли не на метр. Ваня уже хотел продемонстрировать умение Ливерпуля во дворе соседям, но папа ему отсоветовал.

– Не надо, – сказал папа, – ничего не надо доказывать. Они ведь смеялись над тобой. И ты решил им назло, что научишь Ливерпуля прыгать и считать. А назло делать ничего не надо.

– А как же быть? – спросил Ваня. – Получается, что я зря обучал Ливерпуля столько времени.

– Нет, – ответил папа, – совсем не зря. Ты возьми и покажи всё это ребятам из своего класса. Вот будет у вас праздник, ты и покажи.

И когда в классе учительница стала спрашивать, кто будет выступать на празднике, Ваня сказал, что он выступит с дрессированным лягушонком.

И вот наступил день праздника. Собрался весь класс. И родители тоже пришли. Потому что взрослым интересно посмотреть, как выступают их дети.

Концерт начался с акробатического этюда, который показывала одна девочка. Она занималась художественной гимнастикой и умела показывать акробатические этюды. Две сестрёнки спели песню «Говорят, что нас с тобою не разлить водой…». Один мальчик читал стихотворение «Скажи-ка, дядя, ведь не даром…». А другой мальчик играл на скрипке Полонез Огинского. Но не весь, а только до середины, потому что дальше пока не выучил.

А потом объявили, что выступает всемирно известный дрессировщик Иван Сидоров с дрессированным лягушонком Ливерпулем Квакиным.

Заиграла громкая музыка, и на сцену вышел Ваня – весь в белом, а на ладошке у него сидел лягушонок Ливерпуль в праздничном костюме. На Ливерпуле были красные носки, чёрные бархатные штанишки и белая майка с галстуком. А на голове у него на резиночке держалась золотая корона из фольги.

Когда ребята увидели такого красивого лягушонка, они не выдержали и зааплодировали. Ваня стал раскланиваться. Затем он посадил лягушонка на стол перед азбукой и произнёс первую букву – «А», и Ливерпуль тут же прыгнул на букву «А».

– «Бэ», – сказал Ваня.

И Ливерпуль прыгнул на букву «Б».

– «Вэ», – сказал Ваня.

И Ливерпуль опять не подвёл, прыгнул на букву «В».

Все зааплодировали, а один мальчик сказал, когда стихли аплодисменты:

– Подумаешь, я так тоже могу!

На что учительница Мария Петровна ответила:

– Но ты ведь не лягушонок!

– А пусть он не подряд называет, – сказал мальчик.

– Хорошо, – ответил Ваня и назвал букву «Ж».

И Ливерпуль прыгнул на букву «Ж».

– «Ка», – сказал Ваня.

И Ливерпуль прыгнул на «К».

И тут снова раздались бурные и долго не смолкающие аплодисменты.

Когда заиграла другая музыка, Ваня поднял руку. Как только Ливерпуль увидел поднятую руку, он тут же подпрыгнул и получил свою муху.

А дальше Ваня стал поднимать руку в такт музыке, и лягушонок подпрыгивал в такт, и получалось, что он не просто прыгает, но ещё и танцует вприсядку.

Тут ребята уже со своих стульев повскакали, а некоторые кинулись к сцене, чтобы посмотреть, а не на резиночке ли лягушонок.

Но учительница посадила всех на свои места и сказала Ване:

– Продолжай на «бис».

Тогда Ваня посадил лягушонка на стул и объявил:

– Смертельный номер! Повторить этот номер не удастся никому. Ливерпуль Иванович Квакин и таблица умножения!.. Одиножды один! – сказал Ваня.

И лягушонок проквакал один раз.

– Одиножды два! – сказал Ваня.

И лягушонок проквакал два раза и тут же получил свою муху.

– Одиножды три! – крикнул Ваня и, как только лягушонок проквакал трижды, сунул ему муху, и лягушонок смолк.

Тогда Ваня набрал побольше воздуха и сказал:

– Дважды два!

И Ливерпуль заквакал: один, два, три, четыре… Тут бы и сунуть лягушонку муху, а мухи у Вани не оказалось, поэтому лягушонок стал квакать дальше: пять, шесть, семь, восемь, а потом не выдержал и прыгнул Ване прямо на грудь.

Тут такое началось! Ребята захлопали, затопали, закричали от радости. Ваня даже не расстроился из-за того, что Ливерпуль не знал, сколько будет дважды два. Вместе с Ливерпулем он стал раскланиваться, а потом гордо ушёл со сцены.

Весь класс потом подходил к Ване и просил разрешения потрогать лягушонка. Но Ваня говорил, что Ливерпуль терпеть не может нежностей, и разрешал только смотреть на него и угощать.