Владимир Леонов - Мой ломтик счастья. Издание второе, дополненное

Найдя в собаке заинтересованного слушателя, я рассказывал и рассказывал нескончаемые истории из моей детской жизни.

– Школа у нас большая, целый деревянный дом, и главное место в этом доме занимает печь. Зимой дрова в ней громко трещат и стреляют искрами во все стороны, а тепло доходит во все классы. Печь в школе топит бабушка Галя, а еще она звонит в медный колокольчик, когда надо начинать уроки или выходить на перемену.

Тут я остановился, пытаясь сообразить, что же еще такое важное должен сказать собаке, но никак не мог сосредоточиться. Дымок, неторопливо шагавший слева от меня, так и присел на хвост от неожиданной остановки. Вся поза его выражала напряженное недоумение, он шумно и часто задышал, а ребра так и ходили ходуном под тонкой кожицей. Было видно, как он переживал за своего двуногого друга. – Дымок, да ты не волнуйся, – я произнес это таким добрым тоном, каким говорила со мной мама, когда у меня что-то не получалось. – Я уже понял, что надо сделать: обязательно возьму тебя с собой в школу. Тебе понравится, точно! Все, договорились.

Дымок заулыбался, показывая, как ему понравилось такое предложение. Тонкий хвост встал торчком и быстро – быстро закрутился. Казалось, еще минута, и Дымок взлетит над землей. Я звонко расхохотался, и это сильнее слов говорило о переполнявшем меня счастье. Пес окинул меня заботливым взглядом, в котором проглянула строгость:

– Смотри же, мой мальчик, обещая что-то, никогда не забывай. Это очень важно – и для тебя, и для меня!

Как же хорошо, когда у тебя есть друг! Он такой же, как ты. Умеет слушать. Веселить. Он – умиротворение твоей души. И этого довольно. Смотришь на него – и видишь живые ласковые глаза. В них, как и в мамином взгляде, любовь и понимание. Они никогда не обманут и всегда говорят о тебе правду. По глазам собаки можно узнать всё, что ты переживаешь: радость, грусть или счастье, потому что эти глаза – зеркало твоей души. Они знают дорогу к твоему сердцу – и ты на самом деле счастлив, когда любимая собака смотрит на тебя!

– Хозяйство у нас большое, – продолжал я, когда мы с Дымком успокоились, – ну ты его уже видел. Мама старается, чтобы я утром поспал, и не будит меня рано, но я сам приучил себя вставать в пять часов. Дел-то у меня вон сколько, за целый день не управишься: надо сена из скирды надергать и разложить по кормушкам корове, двум телкам и бычку. Тут свиньи от голода визг поднимают, не могут дождаться, когда я им несколько ведер еды принесу и высыплю. Ух и прожорливые – не успею опрокинуть ведра в корыто, как они на лету все съедают, топчутся, как слоны, громко хрюкают и визжат, как лягушки на болоте. А еще толкаются, отпихивают друг друга, одним словом – забияки и драчуны. Зато какие у них пятачки забавные – непрерывно морщатся и крутятся, смешно смотреть, как у них так ловко получается. Нет, правда, очень интересно.

Непоседливые куры с насестов выскакивают во двор, шум и толкотню устраивают невероятную – как у нас в школе на переменках. Бегают за мной, клюют прямо в ноги – строптивые такие, неуемные, все время требуют есть. Я быстренько набираю в ведра корм, высыпаю в одном и том же месте: они привыкли к порядку и, как только видят меня с двумя ведрами в руках, стремглав несутся получать свой завтрак. Вот видишь, Дымок, какие шрамы у меня на ногах, и все из-за их жадности.

С этими словами я приподнял штанины брюк, чтобы пес удостоверился в правдивости моих слов. Дымок с сочувствием глубоко втянул в себя воздух. Приблизил нос к моим голым ногам, обдавая их теплом выдыхаемого пара. На мгновение застыл, внимательно разглядывая розовые царапины, а затем с пониманием поднял на меня свою умную морду, словно говоря: «Да ты настоящий герой, мой мальчик. Вон у тебя раны какие, а ты и не плачешь!»

– Потом я обязательно помогаю маме, – голос мой зазвучал приподнято. Я и сам стал немножко собой гордиться: как-никак ведь Дымок оценил мое мужество и даже выразил свое сочувствие. – Мы вместе относим домой ведра с молоком, которое она надоила от коровы, чтобы потом делать из него масло, творог, ряженку, простоквашу…

И вот звучит рожок пастуха – надо выгонять корову, телочек и быка в общее стадо, которое собирается за нашим домом, а затем пастух дядя Гриша на весь день уходит с ним в лес. Вечером, когда спадает дневной зной и солнце начинает садиться за горизонт, стадо, сытое и довольное, возвращается домой.

Знаешь, как здорово встречать свою живность! Идут коровы и быки неторопливо и важно, покачивая круглыми крутыми боками, – отъелись за день в лесу. Над дорогой стоит пылища, и коровы в ней кажутся исполинскими животными. На шее у каждой висит маленький колокольчик – на тот случай, если отобьется от стада, – и мелодичный звон плывет над улицей, расходится по сторонам и долетает до самого последнего дома. Хозяева, оставив все свои дела, торопливо выскакивают за ворота, и коровы, завидев родную калитку, убыстряют ход, начинают мычать от радости, а сплошной звон колокольчиков превращает деревню в веселый карнавал. И так от коров пахнет свежей травой и молоком, такой сладостью веет, что этот запах долго еще стоит над деревней, допоздна будоража дворовых собак и повизгивающих свиней.