Геннадий Авласенко - Звери о себе

– Всё, хватит! – остановил его я. – Не будем о грустном! А ты, ласка, на кого охотишься?

– На мышей и полёвок! – грустно отозвалась ласка. – Ну, и крыс иногда… Учитывая мой вес всего в 40–50 грамм, больше мне никто не под силу…

– Да уж! – злорадно фыркнул горностай. – Где уж тебе мою добычу!

– Зато я мышей даже в норах настигаю! – тут же нашлась ласка. – Им от меня нигде не спрятаться! Ворвёшься, бывало, в мышиную нору…

– Ну вот, опять о грустном начали! – вздохнул я. – И сколько ж ты, ласка, за год мышей и полёвок уничтожаешь?

– В среднем, тысячи две! – с гордостью проговорила ласка. – Ведь, чем меньше размеры зверка, тем чаще он кушать должен! А, учитывая, что каждый мышевидный грызун до 10 килограмм зерна в год уничтожает – оцени-ка мою пользу!

– Польза несомненная! – вынужден был согласиться я. – А охотники тебя не обижают? Всё-таки, какой-никакой, а пушной зверёк…

– Её – нет! – вмешался в разговор горностай. – А вот меня раньше ещё как обижали! И кто это придумал обшивать королевские мантии мехом из горностая! Хорошо, что теперь мода переменилась, и даже короли современные такое уже не носят!

– Послушай, ласка! – вспомнил я вдруг одно старинное поверье. – А говорят, что ты по ночам кровь лошадиную пьёшь.

– Враки это! – обиженно запищала ласка. – Если иногда и заберусь на лошадиную гриву – то для того лишь, чтобы удобнее на мышей охотиться. Знаешь, сколько их собирается в кормушках на дармовой овёс!

– Да, но ведь лошадь испугаться может? – возразил я. – А это нехорошо! Придёт утром хозяин, смотрит: лошадь вся в мыле, испуганно храпит, ногами топает… Ну, думает, опять домовой на лошади всю ночь катался!

– А это я! – весело рассмеялась ласка. – Да и когда такое было! В давние времена, когда у каждого хозяина своя лошадь имелась! А вообще-то, проголодалась я! Надо бы чуток подкрепиться, тем более, что где-то рядом мышь зашуршала!

И, оборвав разговор, ласка тут же нырнула в снежный сугроб. А горностай, сообщив мне, что ему тоже не мешало бы немного подзакусить, ускакал в лес… и на этом моё интервью с ними закончилось.

И ласка, и горностай мышей упоминали, как основную свою добычу. А я в скором времени и у мышей интервью взял. И вот как это произошло.

Поднял я как-то веник, а под ним мышь сидит. Обычная, домовая. А рядом с ней – почти такая же, но чем-то всё же отличающаяся. К примеру, у домовой мыши шёрстка сплошь тёмно-серая, а у этой второй она какая-то желтовато-коричневая с беленьким брюшком, да ещё и с тёмной полоской вдоль всей спины.

А домовая мышь мне и говорит:

– Вот, пришли в гости! Я и моя близкая родственница, мышь полевая.

– Очень приятно! – говорю. – А раз вы тут вместе собрались, разрешите у вас обеих интервью взять. Для наших юных читателей.

Согласились мыши на интервью и начал я с ними беседовать.

– А вот скажи, – обратился сразу же к домовой мыши, – ты только в домах обитаешь? Или и на природе тоже?

– Я обитаю по всему, считай, земному шару! – с гордостью ответствовала домовая мышь. – Где люди, там и я! Ну, кроме, Антарктиды, Заполярья и высокогорных областей. Ну, а тут, у вас, я повсеместно распространена! И не всегда в домах. На лето, к примеру, когда тепло и еды вдоволь, часть нас на природу перебирается. Это, как вы, люди, на дачи. Но осенью, в преддверии холодов, вновь в дома, к вам поближе, потому как запасов себе на зиму мы, в отличие от полевых мышей, делать не умеем и нор не роем!

– Понятно, – сказал я. – Непонятно только, как вы раньше тут обитали, когда люди дома не строили?

– Это я испокон веку тут обитала! – встряла в разговор мышь полевая. – А истинная родина моей уважаемой родственницы: то ли в Северной Африке, то ли в Передней Азии, то ли, вообще, в Северной Индии! Жили там её предки в природе, тихо, мирно… а когда тамошние жители впервые стали земледелием заниматься и запасы зерна в амбары складывать – вот тут-то моя дражайшая родственница к ним и заявилась! И осталась жить по соседству на дармовых, так сказать, харчах, а потом вместе с земледельческими племенами и расселилась широко. В том числе и на ваших землях оказалась…

– Зато благодаря мне люди кошек одомашнили! – возразила домовая мышь. Потом помолчала немного, вздохнула грустно и добавила: – Чтобы с нами, мышами, борьбу вести. Потому, что, будем говорить прямо и откровенно: для человека мы вред приносим! И немалый!

– И какой же конкретно? – поинтересовался я. – Тем, что продуктами нашими питаешься? Интересно, а что конкретно ты кушать можешь?