Виктор Харин - Книга Севера

Мартин спрыгнул и поприседал, разминая затёкшие ноги. Карак, насидевшись под курткой, вызвался облететь местность и посмотреть что к чему. Вернувшись буквально через минуту, он чёрной молнией упал на плечо Мартину и затараторил:

– Кар-крак, кар-карак – какракар…

– Да ты по-человечьи говори, что ты как сорока балаболишь, – проворчал альбатрос.

– Инмар за скалой. Там пещера и кузница. И, кажется, он меня заметил.

Только в этот момент путники поняли, что звуков молота больше не слышно. Зато слышалось шумное дыхание кого-то большого и рассерженного прямо у них за спиной. Мартин запоздало оглянулся, и, подняв голову вверх, увидел Инмара во всей его красе. Он был огромен. Мартин доставал ему в лучшем случае до колена. Он нависал над ними рассерженным утёсом, переводя взгляд черных глаз с одного на другого, а молот, который он подбрасывал и ловил одной рукой, внушал мысль о скорейшем и постыдном бегстве в любом направлении.

– Так-так-так? – пророкотал Инмар, не спуская с путников грозных очей.

– Приветствуем тебя, великий герой, – выступил вперёд альбатрос, – не гневайся на нас, что потревожили тебя и отрываем от дел. Я Отец Альбатрос, со мной Мартин – юный хранитель и Карак, правнук Отца Ворона…

– То-то я вижу знакомую вороватую физиономию, а это ворон. А знаешь, что я с вашим племенем делаю? Суп варю, а перья себе в подушку зашиваю! И ты посмел появиться здесь? Вот сейчас хлопну, дуну, и поминай как звали.

Карак взлетел, и приземлился на скальном выступе напротив лица великана, и дерзко заявил:

– Есть большая вероятность, что попасть будет непросто. Потому, чтоб не тратить время и нервы зазря, лучше угости нас чаем, да послушай, что тебе путники порасскажут. Небось, тут без новостей из мира зачах совсем?

Мартин заметил, что ворон больше не раскатывает р-р-р, а говорит чётко и звонко.

– Не зачах. Мне новости Отец Ветер приносит и побратим мой Отец Гром, когда заглядывают. А с тобой я ещё не закончил. Вот повыдергаю перья и дам пинка, да такого, что долетишь до прародителя своего и передашь ему привет от меня. Пламенный. Зазря ты на предка моего пеняешь, – не унимался ворон.

– Зазря? А кто усыпил меня своими песнями? Кто выкрал Священный Огонь и отдал его людям? Подлый ворюга!

– Вот не разобравшись напраслину наводишь. Ты думаешь, что мой предок выкрал огонь и отдал его людям? Но дать огонь людям – это не его прихоть, а просьба Отца Солнца, и я думаю, что ты давно это знаешь. Потому как вы с Отцом Солнца братья. А то, что ты отказался выполнить просьбу старшего брата, то в этом нет вины моего предка. Затем в погоню за Отцом Вороном ты послал своего побратима, Отца Грома. А когда он нагнал моего предка, то стал бить мечом в железный щит, загремел гром, засверкали молнии, и Отец Ворон, испугавшись, выронил лучину с тлеющим угольком вечного Огня в море. И до людей его не донёс.

– А кто тогда донёс? – удивился великан, он даже выронил молот, который, упав, сильно стукнул его по пальцам правой ноги. Инмар вскрикнул и наклонился, потирая ушиб.

– Твой побратим, Отец Гром, – продолжал Карак, – в пылу погони так сильно метал молнии, что одна долетела до земли и угодила в дерево. Дерево вспыхнуло, словно спичка. На том дереве устроила себе гнездо кукушка, уже отложила и высиживала яйца. Кукушка взлетела, но не успела спасти гнездо, оно упало, яйца разбились и зажарились. А мимо проходил человек, он был голоден и съел поджаренные яйца из кукушкиного гнезда. И так ему понравился вкус горячей еды, что он, раздув уголёк, унёс его к себе в дом. С тех пор люди обладают огнём, который даровало им небо, а кукушка летает по миру и ищет своё гнездо, а пока не нашла, подкидывает своих птенцов в чужие гнезда. Так что зря ты во всем обвиняешь моего предка. Нет его вины в том, что ты наговорил.

– А я и не знал. Выходит, я на самом деле, все эти столетия винил Отца Ворона, – расстроился великан.

– Не забывай ещё о том, что он единственный, кто побывал на той стороне земли и выручил Отца Солнце, – вставил альбатрос.

Великан задумался и после минутного молчания произнёс:

– Я был несправедлив к Отцу Ворону. Извини меня, мудрая птица, и попроси своего предка простить меня за упрёки.

– А как быть с погубленными воронами и подушкой, набитой перьями? – хмуро спросил ворон.

– Да нет никакой подушки, – смутился великан. – Ни одного ворона с того времени я больше не видел. Никто из вашего племени не залетал в эти места. Ты первый, кто осмелился показаться мне на глаза за многие столетия и, как видишь, не зря. Отныне все твои родичи могут рассчитывать на мою дружбу и мою помощь. Поверьте, мне очень стыдно. Да что мы тут на сквозняке стоим? Пожалуйте ко мне. Правда, у меня не прибрано, гостей-то я особо не ждал.