Сергей Маркелов - Усену - Дорога на Восток. Цикл «Усену». Книга вторая. Том 1

– Мам!

– Ладно, ладно, не буду вдаваться в ваши семейные дела!

– О семье мы еще не задумывались, – молвила Хис.

– Как это так?! – развела лапами лиса.

– Риш не хочет!

– Что, я?! – чуть не поперхнулся Риш.

– Послушай сынок, такую лисичку ты и за миллион лет не сышешь, послушай мать!

– Ладно, мама, я подумаю! – решил не спорить с ней Риш, понимая. Что это бесполезно.

– Обязательно сынок. А кстати, смотри кто здесь, – показала мать на спящих в углу клубочком, троих лисят.

– Это, твои младшие братики и сестричка.

– Какие милые! Риш, ты тоже таким был?! – подошла к ним Хис осторожно, не желая потревожить.

– Что значит был?! – не удержался Риш.

– Сынок, не спорь, с нами бесполезно спорить, лучше помоги мне, а ты Хис, займись лисятами, они уже просыпаются, и их так трудно удержать на месте.

Мать отвела сына в сторону, а Хис направилась к лисятам. Но было уже поздно, Шусик, смотревший на воссоединение семьи, как-то резко загрустил. Чтобы хоть как-то развеяться, он кинулся к лисятам, и плюхнулся прямо на них. Чем тут же их разбудил, и все трое они накинулись на него.

– Мама! – чуть не кинулся к ним Риш.

– Не бойся, сынок, он их не обидит! Он им как брат, а мне как сын!

– Но как?!

– Когда Охва, нашел его, он был совсем слаб и не мог питаться. Я вскормила его своим молоком, так что он и тебе Риш, брат.

Удивлению Риша не было конца.

= Что ты так смотришь, не бросать же его?! Он был таким беззащитным.

– Извини мама, ты права. Просто столько всего сразу, голова кругом.

– Успокойтесь! – кричала Хис, но все ее крики тонули в детских голосах.

Тогда она решила успокоить их силой, но тем самым стала новым объектом для игр озорных лисят.

– Риш, Риш, помоги! – закричала она, отбиваясь от проказников, норовивших ее укусить.

Но Риш, лишь улыбнулся в ответ, и сделал вид, что ничего не слышит.

– А как Усену, он с тобой?!

– Да мама, он остался с Охвой.

– А Ита?!

– Ита… Осталась с волками.

– Как?!

– В волчьей стае, они ценят ее и любят!

– Ну и хорошо! Ну, а она?! – указала взглядом лисица на Хис.

– Хис.

– Да, как вы повстречались?

– Мы вместе ушли от людей, сбежав из клеток.

– Клеток, людей?!

– Меня ранили, и я попал к ним.

– Чего же вы только не натерпелись?!

– Да мам, чего только не было…

– А Шусик, подойди, сынок, – позвала барсенка лисица.

– Вы наверняка уже познакомились?!

– Да мам, его зовут Риш, и он мой брат!

– Верно Шусик.

– Мам, верно, что это вы вместе с Шусиком сделали такую нору?!

– Конечно, нам помогал и Охва, но без Шусика, я бы не справилась, – взлохматила голову сыну мать.

– Риш, может, расскажешь свои приключения?!

– В них нет ничего веселого.

– А ты приукрась.

– Но мам, это долгая история…

– А ты только суть.

– Ну Риш, пожалуйста, – протянул барсенок.

– Ладно!

– Ну и хорошо! Только угомоню детей, и ты нам обо всем поведаешь, – сказала мать и с серьезным видом направилась спасать Хис.

– А ну-ка упокойтесь, а то я вам хвосты накручу! – ее голос приглушил все, и лисята, виновато, направились в свой угол.

– Садитесь дети, сейчас Риш расскажет все, что пережил за этот год.

– Опять наябедничал?! – встретил Шусика один из лисят.

– Вовсе нет, ситуация вышла из-под контроля, – пожал он плечами в ответ.

– Ну что Хис, я думаю тремя мы не обойдемся?! – подшутил Риш, проходя мимо, лежащей без сил Хис.

– Я тебе, – замахнулась лапой Хис, но промазала.

Вскоре все заняли свои места, и началось повествование.

Осенью темнеет намного раньше, чем летом, когда на небе нависают свинцовые тучи, и влажность такая, что весь день стоит туман, отчего он кажется таким серым и унылым. А если еще занят каким-нибудь делом, или из головы не вылетает какая-нибудь мысль, то время как бы сжимается: для всех прошли часы, а для тебя мгновения.

Именно такое состояние охватило Охву, сразу после ухода Усену. Он ворошил память, стараясь найти, то, что упустил ранее. Любая мелочь, которая смогла бы помочь Усену. Он так погрузился в мысли, что и не заметил, как уснул. Он проснулся лишь тогда, когда снаружи послышались шаги. Охва подошел чуть ближе. На улице начинало темнеть, а тумана и следов не осталось. На смену ему пошел мокрый снег.

– Усену, это ты?

– Да, Охва, – донесся ответ.

– Не стой там, заходи. Ты весь замерз.

– Я в порядке.

– Нет Усену, ты весь дрожишь.

Усену с неохотой зашел внутрь, пряча от Охвы мокрые и красные от слез глаза.